— Кэр, в Темных землях вопросами наследников озабочен лишь владыка. Я мог бы признать оным и бастарда, заведись у меня такой. Даже при живой жене. — Он грустно улыбнулся. — Но, понимаешь, проблема в другом… Ты — это ты. Светлая снаружи, с истинным духом темной внутри… Я постараюсь сделать все, чтобы уберечь тебя от еще одной смерти. И не только ради наследства. Теперь — не только ради него.
Его рука коснулась моей скулы, и тут… Характерные звуки, раздавшиеся из-под стола, заставили нас с Деем обернуться.
Собакен не терял времени даром и надежно прятал бутерброд. А ведь все знают, что нет места надежнее для еды, чем собственный живот.
— Охранник… — Я не смогла скрыть улыбку.
— Он еще щенок. Немного глупый, но наглый.
Собакен, подлизываясь, завилял хвостом.
— Гримы признают лишь одного хозяина в своей жизни, — пояснил темный. — И нужно, чтобы пес и тот, кого он будет охранять, встретились до того, как грим стал взрослым.
— Еще один подросток на мою голову?! — Я попыталась за возмущением скрыть улыбку.
— Выходит, что так. Извини, я темный, пожелать тебе терпения и благословить на счастливую жизнь — с этим не ко мне. Но проклясть стальными нервами — всегда пожалуйста.
— Дей, знаешь, иногда мне кажется, что ты ненормальный.
— Иногда?!
— Да, в остальное время у меня в этом нет никаких сомнений!
Собакен, нагло дожравший бутерброд и нацелившийся на кусок буженины, лежавший на столе, согласно тявкнул.
— И это мне говорит самая непредсказуемая из всех женщин, которых я знал…
— Значит, ты до меня не знал женщин, — нахально заявила я, спеша уйти от скользкой темы. Дей не обещал мне светлого будущего. Да что там светлого. Никакого не обещал. Зато честно. — Непредсказуемость — главный козырь, который есть в арсенале любой лэриссы. Им мы с легкостью бьем любую карту мужской логики.
— Да. Но это касается тех женщин, которые играют в карты на равных с мужчинами. Но у меня создалось ощущение, что, когда я беру в руки те самые карты, ты хватаешь клинок.
Крыть было нечем. И я прибегла ко второму женскому козырю: невинному взгляду. Такому невинному, что младенцы по сравнению со мной выглядели бы закоренелыми грешниками. А то! Фотограф с опытом создания ангельских мордашек у невест еще и не то может.
— Кэр… — простонал темный. — Нельзя же так.
— Можно. И даже нужно.
Мой взгляд стал запредельно невинным.