— Конечно, — скептично кивнула я. — В перспективе мы умрем, если в ближайшую пару дней не выберемся отсюда.
— Темная… Неужели ты всегда такая пессимистка?
— Что ты! Я вообще очень жизнерадостный человек. Злой, уставший жизнерадостный человек, которого меньше удара колокола назад чуть не расплющило камнями! — высказалась я.
— Полегчало? — Риг вопросительно изогнул бровь.
— Какой же ты… понятливый. И да, полегчало, — выдохнула я.
И уже почти спокойно добавила:
— К слову, о нашей героической гибели. Есть возможность слегка ее отложить. В нише на потолке здоровенная трещина, можно по ней попробовать подняться…
Тут я оценивающе посмотрела на фигуру Рига. Вот и настал тот момент, когда следовало пожалеть, что светлый не тощий, не мелкий и не компактный. Нет чтобы как Кара — уместился в чемодан, и все.
— Крис, ты разделываешь меня глазами… — Муженек как-то нервно сглотнул.
Я поспешила отвести взгляд в сторону. М-да… неловко получилось.
— Может, раздеваю? — уточнила с надеждой.
— Нет, безапелляционно отрезал Риг.
Опять мимо.
— Ну что, полезем самоспасаться? — бодро спросила я.
— А у нас есть варианты? — в исконно гномьей традиции отвечать вопросом на вопрос ответил Риг.
— Умереть от жажды. — Я была Генерал Очевидность.
— Крис, тебе никто не говорил, что честность — не твой конек?
— Вот так всегда. Честность — не мой конек. В пять лет у меня был морской конек, так папа тоже заявил, что он не мой и должен плавать на свободе, про конек крыши вообще молчу, сколько раз я с него падала… Что тогда мой конек-то? — Я несла отборную, прямо-таки элитную дурь. Зато напряжение уходило.
— Ну хочешь, я тебе, как выберемся, коня подарю. Будет у тебя свой конек, — растерялся Риг.
— Давай. Только горбатого, — тут же воспользовавшись моментом, заявила я, чем окончательно ввела светлого в ступор.