Египтянка (сборник)

– Езжай, – Михаил Михайлович подтолкнул жену к выходу.

Когда дверь закрылась и послышался шум двигателя, он поднялся на второй этаж; принял душ, переоделся… и почувствовал, как вымотался за неделю. …А ведь лично не положил ни одного кирпича… Вот и объясни идиотам, почему у нас разные зарплаты… Мысль странным образом возникла из далекого перестроечного прошлого. Сейчас, слава богу, уже никто не рвал на груди рубаху и не орал, что пролетарии должны получать больше начальников, протирающих штаны.

Подойдя к бару, Михаил Михайлович выпил рюмку водки и вышел на балкон, покурить. Он любил смотреть на город – только не на окраину, где виднелись заросшие кустарником руины недостроенного НИИ – «флагмана советской электронной промышленности», а выше, на разметавшиеся по крутому берегу «свечки» и блестящие в зелени купола восстановленных церквей.

…Во истину, Россия – страна контрастов, а никакой ни Стамбул и ни Париж… Затушив сигарету, Михаил Михайлович вернулся к бару; выпив еще рюмку, включил телевизор и удобно устроился на диване – даже слишком удобно, потому что глаза стали закрываться сами собой…

– …Миш, что с тобой? Ты не заболел?..

Миша (он вдруг перестал ощущать себя Михаилом Михайловичем) узнал Олин голос.

– Не дождетесь… – улыбнулся, не открывая глаз. Дыхание ощущалось совсем рядом, и он, вытянув руки, нащупал худенькие плечи; потянул их к себе.

Оля тут же сбросила туфли, гулко упавшие на пол, и с радостью запрыгнула на приятно пружинивший диван.

– Что ты делаешь, хулиган?.. – томно прошептала она, чувствуя, как одна за другой расстегиваются пуговки на платье, и засмеялась, – все равно ведь не снимешь.

– А я порву его, на хрен… – глаза Миша не открывал, будто стараясь продлить чудесный сон.

– Это ж мое любимое платье!

– И что? Куплю новое…

Чуть слышно треснула ткань, и Оля вскочила.

– Миш, ну, ты чего?! Сдурел, что ли?..

Миша наконец разлепил веки. В комнате царил полумрак, а на Олином лице читалось такое возмущение, что он вздохнул.

– Никогда ты не научишься быть женой богатого человека.

– Ну, прости, – Оля виновато опустила взгляд, – я дура, да?

– Да, – Миша уверенно кивнул.

– Но ты же любишь меня?

– А что остается?.. – он разглядывал жену, снисходительно улыбаясь, – на помойку ж не выкинешь – жалко.