Египтянка (сборник)

– Ну, не у всех же такие родители, – Даша сбросила босоножки, но под выразительным взглядом матери, наклонилась и аккуратно убрала их на полочку, – прикинь, отец ей еще и денег на гулянки дает.

– Это его проблемы, – мать недовольно поджала губы, – ты есть будешь?

– Не, я в «Парнасе» была, – Даша ступила на свежевымытый пол. Заглянула на кухню, где на столе высились пирамиды чистой посуды. На миг ей стало стыдно, но столь мелкое чувство сразу утонуло в чудесных воспоминаниях, которые, как оказалось, никто не собирался ей портить.

– Одна?

– Да нет, – Даша отвернулась, потому что мать всегда каким-то образом чувствовала, когда она врет, – там наших девчонок куча. Мы в кафе потом посидели…

– Ну и молодцы. Даш, – она взяла дочь за руку, – зря ты на Кольку психанула. Я все, конечно, понимаю, что он мужик примитивный, как валенок, но у него участок был больше нашего, а в итоге он получил…

– Ладно, мам, извини, – перебила Даша. Ей совершенно не хотелось возвращаться к ужасному началу этого прекрасного дня. Как все-таки здорово, что у нее есть теперь своя комната!..

23.30 того же дня

Отъезжая от Дашиного дома, Михаил отметил удивительную вещь – за весь вечер он ни разу ни вспомнил о своих «объектах». Это было так непривычно и так неожиданно, что он принялся судорожно выуживать из памяти вопросы, которые наметил на понедельник, и, слава богу, все вернулось! Значит, с головой у него полный порядок, только в ней появились какие-то новые мысли, прозрачные и радостные, не отягощенные, ни прошлым, ни будущим. Счастливые люди, наверное, витают в них постоянно, но Михаил растерялся – с одной стороны, ощущение беззаботности, что называется, «окрыляло», снимая груз усталости, но, с другой, за это время он мог бы принять какое-то важное решение или придумать очередную схему, которая теперь утрачена навсегда.

Он не знал, что с этим делать. Подобное не случалось, ни на одном из пяти морей, где он отдыхал, ни в ресторанах, ни в сауне …или там везде мелькали лица, непроизвольно с чем-то ассоциировавшиеся, а здесь лицо совершенно новое?.. Михаил попытался восстановить его в памяти, и это удалось без труда, что тоже являлось большой редкостью – обычно он не помнил лиц, полностью доверяя визиткам…

Впереди вспыхнул зеленый, и Михаил втопил газ. Какая все-таки забавная девчушка… радостный ребенок. Может, с такими надо иногда общаться – проходить курс омоложения…

Город остался позади, и машина выскочила на трассу. …А ведь мне не хочется туда возвращаться, – неожиданно сообразил Михаил, – и чтоб наступал понедельник тоже не хочется… А чего я хочу? Катать шары в компании пацанов и смотреть, как эта девочка поглощает попкорн с пивом и смеется, смеется?.. Бред! И зачем я устроил этот балаган?.. Нет, сделал, конечно, человеку приятное…

Давно стемнело, но охранники издали признали машину хозяина. Не останавливаясь, Михаил подкатил к крыльцу. «Toyota», похоже, стояла в гараже, и в окнах горел свет. Он заглушил двигатель, представив огромный пустой дом, где, как привидение, бесшумно перемещается его жена. И зачем он воздвиг этого монстра?.. Хотя, наверное, его б перестали уважать, если б он не имел такого дома…

…А мне надо, чтоб меня уважали те, на кого, по большому счету, мне плевать, потому что я с ними просто веду дела?.. А что такое дела? Это то, что нужно, чтоб иметь деньги, на которые можно построить дом, за который тебя станут уважать те, с кем ты ведешь дела. Замкнутый круг!.. Да! Но замечательный уютный круг, где мне комфортно, а остальное – чушь собачья!.. Ничего хорошего я в этом боулинге не приобрел – осталось только чувство чего-то, вроде бы, нового, которое пройдет к понедельнику. А в понедельник все глупые мысли исчезнут, и останутся лишь умные и полезные. Завтра позвоню мужикам – поедем куда-нибудь и нажремся, чтоб снять этот дурацкий стресс…

Сложившийся план вернул жизнь в привычную колею. Михаил вылез из машины и взбежав на крыльцо, открыл дверь.

– Олененок, это я! – но ответило ему только бездушное эхо, – Олененок, ты дома?

На лестнице послышались шаги, но жена не спустилась, как обычно, а остановилась посередине лестницы рядом со светящимся шаром, делавшим ее лицо неестественно бледным, а халат – блестящим, как елочная игрушка.

– Видела тебя сегодня, – она криво усмехнулась.

– И где же?

– Там, где ты был. В «Парнасе», конечно.

– А ты что там делала?