Я почувствовала себя некромантом в его рабочей обстановке, когда кладбище поднято и думаешь, что легче: попытаться упокоить (в смысле успокоить) толпу или превентивно дать деру. Второе было явнo полезнее для организма. Бег ведь развивает легкие, укрепляет мышцы, благотворно влияет на нервную систему, а главное, позволяет все это сохранить в комплекте с телом, а не разрозненно в желудках умертвий.
Я развернулась на каблуках, через плечо кинула алчущей толпе букет, потом сорванный с головы венок, потом попавшуюся под ноги кошку…
Как ни странно, судя по крикам за спиной, поймали всё. Кису , если исходить из ее рева и шипения, даже два раза.
Я же припустила к храму. Там меня ждала Викар. Она являла собой олицетворение истинной любви. В смысле оказалась злой. Прямо как в поговорке про «любовь так назло сделает – полюбишь и демона».
Сдается, в своих мечтах Викар меня уже десять раз тонким слоем на хлеб намазала и сожрала без соли… Но то грезы. А суровая реальность – вот она. Предстала перед недовольной лэриссой во весь рост в белых тапочках и саване.
И чего, спрашивается, клиентка такая недовольная? Подумаешь, подождала чуть дольше. Зато свежим воздухом подышала. Опять же в теплой шубке и сафьяновых сапожках. Руки – в муфтoчке. В такой экипировке это не ожидание, а так, привязанный к одной точке променад.
– Ну наконец-то, – процедила она. И яду в этом ее восклицании было столько, что хватило бы отравить крупный город или даже небольшой удел.
Вместо ответа в моих руках блеснул перстень. Викар как увидела его,так больше не отрывала взгляда от украшения. Словно во сне она протянула мне туго набитый кошель. Я не поленилась, ослабила тесемки горловины и убедилась: золото. И лишь после этого раскрыла ладонь. На ней в лучах предзимнего солнца блеснул перстень.
Девица тут же схватила кольцо и, зажмурившись, прижала кулак с зажатым в нем украшением к груди. Я, глядя на это преображение, подумала: вот что значит «девица расцвела». Теперь у нее все мысли только об опылении…
К слову, это самое опыление не заставило себя долго ждать . Рыжий маг лихо спикировал на крыльцо храма на метле. Ж-женишок, чтоб им льерны подзакусили. Увидел нас с Викар и… всё понял. По его глазам было видно, что понял. Сообразительный, паразит.
– Ди, неужели ты не хочешь быть со мной? - тоном: «Как тебе удалось снять кольцо, ведьма?» – вопросил рыжий маг.
– Винор,ты должен меня завoевать . – Я развела руки в жесте «что поделаешь». - А раз не завоевываешь,то... я решила передать эстафету.
– А что, мирным путем никак? – уточнил он,изогнув бровь.
И тут краем глаза я заметила, как багровеет Викар. Она скрипела зубами во время нашего короткого обмена репликами с рыжим и бесилась . А тот наслаждался этим от души… Вот ведь манипулятор!
Я фыркнула про себя: ну уж нет! Рыжий сейчас полез со своим гримуаром в чужой ковен! Это моя прерогатива – делать клиенту нервно! Ну… и еще немножко – безденежно.
Я широко, в духе няни Бо, улыбнулась и благословила «молодоженов»:
– Овощ вам в помощь, господа, а свою работу я выполнила и удаляюсь! – Развернулась и поспешила прочь от этой парочки.
Если честно, эти двое стоили друг друга. Из них могла даже получиться неплохая пара, если они, конечно, оба выживут в первые месяцы брака. А что? Она станет ревновать и закатывать грандиозные скандалы. Он – виртуознo уходить от них на бешеной скорости, оседлав метлу... Зато они всегда будут в тонусе. Возникнет ли у обоих в этом браке желание убить? Да! Сдохнуть самому? Однозначно! У них будет не хватать звуков, чтобы выяснить все отношения. Их семейная жизнь окажется фееричной, несущейся на санках с высокой горы, но точно – не скучной. А в перерывах между их скандалами будет любовь. Страстная, словно в последний раз, уносящая крышу, с перерывом на сердечные приступы...
Я уже находилась в дюжине локтей от этих двоих, кoгда ветер, дувший мне в спину, донес отголоски фраз. Женское непонимающее: «Что она имела в виду под овощем, который в помощь?» – и мужское озадаченное: «Похоже, это был завуалированный намек на хрен, который с нами».
Но мне действительно было не до них. Я спешила домой, где предстоял нелегкий разговор с семьей.