Путь в Вальхаллу

Она не была готова к такой форме обучения, и с легкостью, уже входившей в привычку, мысль устремилась в необъятные просторы вселенной, где три мертвых тела выглядели даже не крошками на скатерти, и не ворсинками на черной юбке, и не пылинками на полировке стола; они были ничто! Зато могучая цивилизация, сначала с планеты Гардарика перекочевавшая на планету Асгард, а потом на Землю, и нежданно-негаданно взявшая ее, Дашу, под свою опеку, могла сделать так, чтоб все снова стало хорошо.

…Фрея, – мысленно обратилась Даша к окружавшему ее темному пространству, – разрули, пожалуйста, весь этот бред!.. Покой комнаты не нарушился, и она почему-то сочла это хорошим знаком. Подождав, закрыла глаза и очень скоро услышала голос, продолживший бесконечное повествование.

«…Один, как обычно, сидел на престоле Хлидскьяльв и как обычно, наблюдал за происходящим в Вальхалле. В его взгляде уже давно не было радости – скорее, тревога, потому что золотой чертог мертвых героев разросся, вытеснив даже самих асов на окраины Асгарда, где они чувствовали себя совсем не так уютно, как вблизи Мирового Дерева. Они роптали, и чтоб не вступать в пустую перебранку, Один все реже спускался вниз, сосредоточившись лишь на битвах эйнхериев.

Но сколько же у него должно быть воинов, чтоб справиться с Хель? А если больше, чем способен вместить Асгард?.. Тогда все кончено, потому что нельзя расширить его границы за реку Трунд, ведь он сам создал миры, именно, такими. Выходит, не все было сделано верно? А как же тогда основной закон, гласящий, что Творец всегда прав?..

Одину не хватало мудрости, чтоб объяснить подобное противоречие, а оно с каждым днем становилось все явственней, и это могло означать лишь одно – порядок, который он считал своим высшим достижением, рушится; грохот Последней Битвы становится все ближе, и уже другому Творцу предстоит решить ее исход, как валькирии решают исход земных битв.

Отвлекшись от своих мыслей, Один увидел повозку, запряженную кошками, и Фрею в прекрасных белых одеяниях. После того, как много-много времен назад Тор посмел привести асов к подножью престола Хлидскьяльв, тинг перестал существовать, и каждый сам приходил к нему со своими проблемами. Один, конечно, мог бы вернуть все на круги своя, но чувство того, что он тоже способен ошибаться, мешали осознавать себя безоговорочно творящим закон и порядок. Поэтому пусть будет, как оно есть…

– Высокий, – сказала Фрея, останавливая повозку, – я реже всех беспокою тебя, потому что знаю, сколь велики твои заботы, но хочу напомнить о твоем сыне.

– Разве я не дал ему все, что обещал перед лицом асов? Разве я не отправил его странствовать по своим мирам, чтоб он выбрал себе достойный? Что еще я могу для него сделать?

– Спроси сам, – Фрея взмахнула лебединым крылом и из колыхания воздуха возникла согбенная фигура в длинной, грязной одежде. Совсем не так выглядел великолепный Старкад, отправляясь в путь – он был могуч, и даже Тор усомнился в своих подлых пророчествах.

– Покажи копье Гунгнир, от которого нет защиты, – Один внимательно разглядывал стоящее перед ним существо, – я дал его сыну, чтоб он не знал равных себе в битвах.

– Вот оно, – из вороха тряпья появился тонкий прутик, который стал расти, и, в конце концов, увенчался острым блестящим наконечником, выкованным умельцами альвами, – забери его, отец, – Старкад протянул грозное оружие, – я устал, и у меня больше нет желаний. Возьми меня в Вальхаллу! Ты ведь знаешь, что я один стою многих сотен эйнхериев.

– Не могу, – Один покачал головой, – я сам установил закон и не нарушу его – в Вальхаллу попадают лишь павшие в битве, и никто другой. Если б было иначе, разве мой первый сын, Бальдр, влачил свою жизнь в Хель?

– Тогда я погибну в битве с тобой! – воскликнул Старкад.

– Со мной нельзя биться, – Один усмехнулся, – мне нет равных… по крайней мере, пока не грянула Последняя Битва. Даже все валькирии вместе взятые не соткут тебе один-единственный шанс на победу, а это значит, что я просто убью тебя и ты, как Бальдр, отправишься в Хель. Так что, давай забудем об этом. Расскажи лучше, как ты жил.

– Я совершил много подвигов, – вздохнул Старкад, – из мира людей я отправил в Вальхаллу двенадцать великих конунгов, но их народы все равно не захотели покориться мне, и я истребил их. Потом я убил двенадцать самых могучих ётунов, похожих на меня, прошлого. Каждая из их восьми рук сжимала меч!.. Из мира альвов я принес Лучезарной ожерелье…

– Это правда, Высокий, – Фрея распахнула одежды, но Один даже не заметил прекрасного тела – настолько великолепным было ожерелье, украшавшее ее шею.

– Ради него я убил альва Брисинга – самого великого из кузнецов, – пояснил Старкад.

– Вот, почему ты печешься о моем сыне! – догадался Один.

– Разве это плохо? – невинно возразила Фрея.

– Не плохо. Но я все равно не могу взять его в Вальхаллу. И ты не можешь – он ведь не девушка, чтоб стать валькирией…