Вор поневоле

— Что пождно?

— Поздно волшебное слово сказал, надо было сразу говорить, тогда бы дал, а так — извини. Ходи теперь щербатым, раз такой невежа.

— Не шмешно. Дай швиток!

— Ну ладно, держи. — Бармаклей протянул свиток пострадавшему. — Только не дуйся, а то остальные зубы повылетают от чрезмерного кровяного давления! А тогда на тебя никаких свитков не напасёшься.

— Три ха-ха! — отозвался уже подлечившийся Сирано. — Бармаклей, сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не мучился, что шутки — это не твоё? Они все у тебя плоские и несмешные. Ну, бывает такое, не твоё это, не твоё. Вот бери пример с Лесовика: не умеет шутить, так ведь и не пытается.

— Зато шишки он очень метко отбивает, прямо в чересчур болтливые рты.

— Это да, получилось довольно весело. Даже несмотря на то, что всё это произошло со мной и оставило неприятный осадок и сомнительное достижение, не могу не отметить, что определённый юмор фортуны в этом прослеживается.

— Ладно, посмеялись и будет. От смеха мы ближе к нашей цели не становимся. Пора двигаться.

И мы опять бежали. Бежали, уворачивались, перепрыгивали, уклонялись. Иногда останавливались на привал и затем снова бежали. Этот бег стал уже настолько привычным, что даже в некотором роде родным. Порой меня одолевали мысли, что передвигаться можно как-то иначе, но тут же пропадали. Вся бы дорога слилась в одно сплошное пятно, если бы не единственное обстоятельство: она шла через лес. Лес ведь никогда не бывает одинаковым. Он всегда разный, всегда прекрасный и интересный. В нём почти никогда не бывает глухой тишины, а всё потому, что он — это сама жизнь. Жизнь в нём не прекращается ни на минуту. Перед людьми же лес всегда предстаёт по-разному: для кого-то он страшный и пугающий, для кого-то — величественный и обстоятельный, а для меня — родной и домашний.

Но всё хорошее когда-то кончается, кончился и лес. Теперь перед нами стояли горы, тоже поросшие деревьями, но всё же это было совершенно не то. Деревья ниже и размашистее, чем в лесу. Не стоят единым фронтом, сплочённые единой силой чащи, а разбросаны то тут, то там. С трудом пробившись корнями сквозь горную породу, деревья стараются удержаться на маленьком пятачке земли, где им удалось поселиться. Но эти горные кручи вызывали уважение. Перед нами высился перевал с единственной тропой, ведущей через ущелье. Две горы будто старались сжать его с двух сторон. Возникало ощущение, что стоит тебе туда войти, как тебя тут же схлопнут этими двумя скалами. За этим перевалом высились горы ещё больше, а за ними — ещё больше. Даже возникла мысль, будто горы хотят произвести особое впечатление на странников, открываясь постепенно, словно какой-то неведомый дизайнер нарисовал их так, чтобы они понемногу раскрывали своё величие. Бр-р-р, чего-то туплю… Я же в игре, конечно же нарисовали. И дизайнер у этих гор определённо был и, судя по всему, очень талантливый. Потому что горы внушали что-то такое невероятное, какую-то первозданную мощь, не укрощаемую временем.

— Красотища! — Мы все глазели на горы, и кто произнёс это слово, я не понял. Да, честно говоря, особо и не пытался.

Внезапно всем по лбу прилетело по небольшому камню. Причём залп был одновременный и слаженный, видно, чтобы никто не смог сориентироваться. Перед нами, но откуда-то сбоку появился Лицо.

— Ну, чего вылупились? Гор ни разу не видели? Вперёд пошли! Нам ещё пилить и пилить.

И бег продолжился опять, только уже по горной местности. Впрочем, лес так просто свои владения не уступал, и горы тоже были в зарослях деревьев. Убежать далеко нам не удалось. Сразу за первым поворотом нас поджидали. Комитет по встрече состоял из целого стада кентавров. Наши кентавры подошли к встречающим и вскоре присоединились к ним, повернувшись к нам лицом. При этом рядом со мной неожиданно нарисовались три молчаливых тёмных эльфа, взяв меня в довольно тесную коробочку.

— Ну, Лицо, где наша доля? — Причём этот вопрос задал один из наших кентавров, а не встречающих. Зато остальные демонстративно достали пращи, копья и луки.

— Вот обещанная плата. — Лицо протянул кентавру какой-то мешок, не двигаясь с места.

Расстояние между нами и кентаврами было примерно метров пять, но за протянутым мешком никто приближаться не стал.

— Обещанная плата? Не смеши меня, Лицо! Вы с рейда подняли минимум два аметиста удачи, поэтому разговор о плате считаю в корне неверным. Не зыркай так, да, мы в курсе. И мы хотим долю.

— У нас был уговор. Снаряжение и снабжение отряда на нас. Вам также полагается фиксированная оплата за ваши услуги. Так с чего вдруг появилась какая-то доля?

— Видишь ли, обстоятельства изменились. Ну посуди сам, ты бы отдал так запросто такие камни? Вряд ли. А нас сейчас явно больше. До Спящих ещё далеко, и даже если победите, что маловероятно, до них дойти потом вам вряд ли удастся, а уж этого хмыря, — кивок в мою сторону, — провести точно не получится. Ну не сверкай ты так глазами, сам же прекрасно понимаешь, что я прав. А так ты свой отряд сохранишь в целости. Ну и потом мы заберём только драгоценности, деньги и эликсиры, всё остальное — вам. В конце концов, мы же не звери. И так и так поход окупится.