Чёрное Солнце Таши Лунпо

Вайгерту стало жарко: СС – Вевельсбург – черное солнце – покушения! Фолькер, президент Европейского центрального банка, был застрелен в Вене. Гринспэн, член Совета Безопасности ООН, поймал пулю в Нью-Йорке. Выжгли черное солнце на лбу у обоих. Мир обвинял Исламский народный фронт. И эсесовец Штайнер сидел в тибетских горах, прибыв из Германии в 1942 году, и уже ждал его.

В данный момент только хаос господствовал в мыслях Вайгерта. Подходить систематически, приказал он себе. Вопрос о покушениях на Фолькера и Гринспэна Вайгерт хотел перенести на потом. Сначала более простая часть.

- Что искали СС в Тибете? У них были другие заботы, кроме как убивать людей?

Вайгерт не скрывал свою антипатию. Сам по себе Штайнер не был несимпатичен ему, но теперь...

- Я понимаю вашу антипатию. В конце концов, вы – только однажды-рожденный.

Штайнер улыбался. Вайгерт не понимал, что тот подразумевал под этим.

- Ваше представление об СС – это картина поверхностного наблюдателя. Вовсе не потому, что вы, возможно, знаете слишком мало об этом. Даже если бы вы прочли все книги мира на эту тему, ваше представление не изменилось бы.

- Вы ожидали, видимо, что я должен одобрять то, что происходило тогда?

- Речь ни в коем случае не идет об этом. Хорошо или плохо, это остается предо-ставленным вам. Речь идет о таких вещах, Вайгерт, для которых в вашей банальной системе мира нет места.

Штайнер говорил это без антипатии или самонадеянности, лишь что-то похожее на небольшую снисходительность было в его голосе. Он встал с выступа стены, присел на корточки рядом с кипятильником и взял ручку чайника, в котором дымился чай. Штайнер пододвинул сосуд к Вайгерту.

- Что вы видите?

Вайгерт был озадачен и в то же время сердит.

- Чайник.

- Вот-то то и оно, Вайгерт. Вы видите чайник, но не руку, которая его держит, которая двигает его, которая, в конечном счете, определяет, что происходит с ним. Потому что чайник скрывает руку.

- Прекрасно. Но чем чайник связан с СС?

- И с СС тоже. Но, прежде всего, с историей.

Штайнер налил чай в две глиняные миски, которые стояли на земле рядом с кипятильником. Он взял обе и подал одну Вайгерту. Когда тот взял ее, то увидел узор на ней: черное солнце! Выжженное в глине, как в коже людей! Рука Вайгерта дрожала. Несколько капель чая капнуло на его спальный мешок.

- То, что вы видите в истории или в политике, это события, которые вы можете воспринимать: революции, войны, выборы, изобретения, идеи. Если вы ищете причину события, то опираетесь на другие события и пытаетесь выстроить при-чинно-следственные связи. Но и все эти события тоже лежат в ограниченной области вашего восприятия. При этом они всегда остаются на уровне, на котором вы можете слышать, видеть, читать, понимать и думать. Вещи, которые л-жат по ту сторону этого порога, в реальном мире, в котором вы, как вы верите, двигаетесь, не имеют никакого значения – не имеют для вас, а также не имеют для многих других. Вы близоруки, Вайгерт. Вы не узнаете руку за чайником, и вы узнаете историю только тогда, когда она проявляет себя в материальном ми-ре. Но тогда она больше повинуется только силам, которые давно развернулись в другом месте.

- И какие силы должны это быть? Судьба? Провидение? Бог?

В голосе Вайгерта был циничный оттенок. Штайнер, кажется, проигнорировал это.