– Хозяин где?
– Так я за него, ваше благородие. Изволите чего?
– Я желаю видеть хозяина этого заведения по очень важному вопросу. Итак?
– Максим Эдуардович отбыли по важным делам и будут не ранее двух пополудни. Но если ваше дело не терпит отлагательств…
– Вы правы, не терпит. Можно даже сказать без преувеличения – это вопрос жизни и смерти для господина Баумгерера.
Арсений изобразил на лице понимание и коротко поклонился:
– Сей момент все устроим, ваше благородие, посыльного пошлем. Славка!
Старший унтер едва заметно дернулся и уронил на пол пачку папирос – до того неожиданно после тихой беседы прозвучал громкий возглас. Из занавешенного тканью проема, шагах в пяти от прилавка, показалась сначала вихрастая голова, а потом и ее обладатель – заспанный мальчишка лет этак одиннадцати.
– Давай-ка за хозяином, скажи, что его требуют… Давай, давай – шевелись!
Чтобы скоротать ожидание, офицер и унтер стали осматривать весь товар, аккуратно разложенный на прилавке и лотках, не стесняясь при этом переговариваться между собой короткими и оттого непонятными приказчику фразами.
– В прошлом году такой редко попадался.
– Зато фляг было в достатке.
– Эх, золотое времечко!
– Смотри, Григорий, здесь и сито шелковое можно прикупить. Богатый ассортимент, нда…
– А я и не сомневался, командир!
К тому времени, когда купец добрался до своего заведения, приказчик уже весь извелся, пытаясь понять – о чем же говорят в его присутствии? Еще более непонятной была реакция его работодателя: увидев, к кому же он так спешил, Максим Эдуардович одновременно и побледнел, и покрылся испариной, после чего вежливо уточнил:
– Это вы?
– Вижу, что представляться не надо. Ну что же, мы будем разговаривать при свидетелях или вы хотите решить все полюбовно? Конечно, мы можем и просто уйти. Но тогда вас навестит другой штаб-ротмистр, Суриков. Ежели только успеет.
– Арсений, пошел вон!
Последним, что услышал буквально умирающий от любопытства приказчик, был простой с виду вопрос, заданный скучающе-вежливым тоном: