– Вполне!
– Гм, хорошо…
Сергей Юрьевич озабоченно нахмурился, минуту помолчал и с явной надеждой обратился к князю:
– Александр Яковлевич, вам есть что ответить на эти… на это заявление?
– Да, господа. По поводу вчерашнего мероприятия. Мне поступил сигнал от одного из моих информаторов о возможной проводке каравана. Время было позднее, и я не смог согласовать свои дальнейшие действия с командиром заставы – по причине его отсутствия и в канцелярии, и на квартире. Дальше… Сигнал оказался верным, и караван был перехвачен, причем я отдал приказание стрелять по ногам, что и было исполнено – все без исключения задержанные имеют почти одинаковые раны.
– Простите, что перебиваю вас, ротмистр (Розуваев даже дернулся, когда услышал эту фразу), а как же убитые?
– Вы знаете, Валериан Петрович, перестрелка в условиях такой видимости, практически в полной темноте… Я удивлен, что выживших оказалось так много.
– Н-да… пожалуй, что вы правы. Продолжайте, прошу вас.
– Теперь по поводу убитой троицы. Некто Миклош, Эмил и Влодзимеж, если я не ошибаюсь? Они являлись старшими среди задержанных контрабандистов и были допрошены мной на предмет установления их личности. Сотрудничать отказались и, когда их возвращали к остальным задержанным, напали на конвойных, попытались сбежать, на предупредительные крики и выстрелы не реагировали. Итог для них был вполне закономерен. Свидетели происшедшего – старший унтер и четверо солдат первого отделения моего взвода. Их рапорта я передал ротмистру Розуваеву вместе со своим. После этого инцидента я приказал связать всех живых контрабандистов и вести их на заставу, причем троих тяжелораненых повезли на лошадях. Собственно… пожалуй, на этом все.
– Понятно. А вот скажите, князь, почему нижние чины были вооружены винчестерами, а не штатным оружием?
– Дело в том, Сергей Юрьевич, что есть такое распоряжение господина ротмистра – всемерно беречь казенное имущество, в том числе и патроны к ружьям Бердана. Мне проще выдать нижним чинам свое оружие и свои боеприпасы, чем писать пространную объяснительную по поводу чрезмерного и ничем не оправданного расхода патронов.
– Однако! Гм, ладно, господа. Я думаю, нам следует считать весь этот разговор досадным недоразумением. А также поздравить Александра Яковлевича с очередным успехом! Я посмотрел… немного. Думаю, что премия выйдет не меньше тридцати тысяч. А вон и чиновники из Таможенного департамента появились!
Подполковник Росляков был полностью и категорически согласен с Блинским, корнет шумно переводил дух, ротмистр Розуваев угрюмо багровел, но молчал – идти против мнения сразу двух старших офицеров? Только ненавистный ему подчиненный не спешил радоваться, а подозвал вестового и тихо что-то приказал ему.
– Ну-с, Александр Яковлевич, как я посмотрю, ваша удачливость вас не оставила!
– Благодарю за лестные слова, Сергей Юрьевич, но боюсь, это был последний перехваченный караван на данной заставе.
– Вот как? Князь, вы преувеличиваете. Но, право же, мне искренне жаль будет расставаться с вами.
– Дело не в моей скорой отставке, дело в нынешнем командире Олькушской заставы.
Бригадный адъютант недоуменно взглянул на удивленного не меньше его ротмистра и осторожно уточнил:
– Вы не могли бы выразиться… точнее?
– Охотно, Сергей Юрьевич. Приказы, которые издает ротмистр Розуваев, заставляют меня думать, что он очень заботится о безопасности и удобстве для господ контрабандистов. Может, он им сочувствует? Или вообще имеет свой финансовый интерес.