Дуф, дуф!
Два молодых гвардейца, получивших отменное военное образование, а потом, за год службы, еще и какой-никакой реальный опыт… Нет, не так. Два молодых барана, один из которых моментально позабыл все советы хозяина «Колизеума», – они просто шли навстречу друг другу, старательно давя на спусковые крючки, и воспринимали щиты как досадную помеху.
Дуф-дуф!
Дуф-дуф-дуф-шлеп!
У «преображенца» отчетливо дернулось левое предплечье, и его сослуживцы тут же расстроенным гулом отметили сей печальный факт. Следующая пуля скользнула по корпусу, оставив на жилете длинную яркую полосу воска, а третья звонко щелкнула по дереву рядом с ногой, разлетаясь в оранжевые брызги. Ничуть не расстроенный полученными «ранами», подпоручик сделал еще пару шагов, замер в классической стойке для стрельбы с места и в хорошем темпе опустошил барабан.
«Десять метров, предплечье и ключица. Ну в принципе неплохой результат – особенно учитывая волнение и незнакомое оружие».
Александр отпил багряного хереса из переливающегося на солнце хрусталя и покосился на своих гостей.
«Глаза горят, на лице азарт!.. О, один даже шампанским немного облился, от избытка чувств! Похоже, новое развлечение пришлось по душе господам гвардионцам…»
Меж тем развязка на арене была все ближе и ближе – два противника почти одновременно перезарядились и опять начали свой диалог:
Дуф! Дуф! Дуф!
Дуф-шлеп!
Пронзительный свист заглушил все возгласы офицеров, как досадливые, так и победные, – а Максимилиан фон Витт опустил револьвер и отчетливо потряс головой, реагируя на прямое попадание в маску.
– Вот так-то, господа!
– Случайность! Случайность, и не более того.
– Хе-хе, поражение следует принимать достойно!..
Два недавних противника сошлись, сняли маски и вместе с оружием отдали моментально подскочившим служителям. О чем-то коротко переговорили, рассмеялись и пожали друг другу руки.
– Вот это по-нашему, от всей души!..
– Гхм, поручик, а не желаете ли составить мне пару?
Пока желающие пощекотать нервы (или погладить собственное самолюбие) торговались и договаривались, распределяя очередность следующих дружеских поединков, самая первая пара избавилась от защиты, добрела́ (иначе и не скажешь) до трибун и рухнула на сиденья. В руки им тут же сунули бокалы самых героических размеров, до самых краев наполненные слабоградусным анальгетиком производства почтенной вдовы Клико, а оживившийся доктор немедля занялся пострадавшими конечностями. Проигравший (но совсем не расстроенный этим) барон сразу отказался от такой заботы, а вот Немечикова медик все-таки уговорил. Да и пятно крови на рукаве сорочки выглядело ну очень некрасиво – если не перевязать, так и китель запачкает… Когда последователь Гиппократа чуть надорвал и завернул повыше локтя измазанную оружейной смазкой и неопределяемой грязью ткань, все ненадолго затихли, оценивая крупную багровую ссадину, содранную, что называется, до мяса. Поглядели на подпоручика, буквально излучающего безмятежность и равнодушие к собственным ранам, и одобрительно загудели.
– До свадьбы заживет!