— Мне кажется, я тебя всегда тебя любил, — Сжимает мою ладонь крепче. — Только увидел тебя, и всё. Пропал с концами.
— И я тоже, — едва слышно отвечаю я. — Одного взгляда хватило.
— Только Ия была там лишней, — едва заметно хмурится.
— Если бы не она, то я бы убежала, и нашего знакомства бы не случилось.
— Меня бы это не остановило. Вижу цель, не вижу препятствий, — Матвей смеется. — Никуда бы ты не делась.
— И ведь не денусь? — с надеждой спрашиваю я.
Душу касается холодный страх перед будущим, о котором мы ничего не знаем, но в следующую секунду он отступает.
— Нет, не денешься, — с тихой и игривой угрозой всматривается в глаза. — Я на тебя подсел, Ади.
— Ловлю на слове, — шепчу я в его губы. — Если убегу, то догонишь, да?
— Да, — его глаза теплые и уверенные. — Моя девочка.
По венам растекается вязкая патока слабости, и он меня целует. Нежно, глубоко и неторопливо, будто пытается запомнить этот поцелуй на рассвете у лесного озера. И я его тоже запомню. Когда мне будет грустно, то это теплое воспоминание меня согреет.
Замираю, когда чувствую в животе мягкий, но решительный толчок.
— Что? Ади? — глаза Матвея вспыхивают беспокойством.
Я хватаю его руку и прижимаю к животу. Новый толчок, и его глаза округляются. Зрачки расширяются.
— Здоровается, — мое сердце учащает бег.
— А тебе не больно? — с тревожным восторгом спрашивает Матвей и боится выдохнуть.
— Нет, не больно, — я улыбаюсь. — Очень странное ощущение, но не больно.
Матвей опускается на колени и прикладывает ухо к животу:
— Привет.
Новый толчок, но уже ленивый.