Дикий

– Ну подумаешь, в два раза прибавила.

Я громче засмеялся.

– Ну ладно, в три раза.

Я продолжал смеяться.

– Нет, ну честно, мне двадцать семь. А дедушке за двести. Нам приходится легенду поддерживать о нашей вечной жизни.

Вот тут я почуял, что она говорит искренне. Для нее возраст был очень важен, и она хотела казаться старше, чем есть. Явно детские комплексы. Тут она не обманывала. Я перестал смеяться и искренне удивился. Ведь моя теория с жизненным опытом не работала.

– А что же вы ведете себя как малолетки? Ну ладно, ты, а дед-то твой ума мог набраться за двести лет жизни.

– Я уже говорила, у нас метаболизм другой…

И она зависла, видать снова с кем-то разговаривала. Только сейчас не писала, а односложно отвечала, да или нет, и кивала головой. Наверное, переписка нужна, чтобы разговор приватный был. Собеседника-то я не вижу и не слышу. А вот что Остроухая ему отвечает, слышу.

– Дед приносит тебе извинения и просит ответить на звонок.

Ладно, поговорим. Я выставил перед собой руку с коммуникатором, как будто пялюсь в него, и нажал «принять».

– Я Атлалитлетцикуаль де Клинкконкинава, – и дальше пошло перечисление родов и достижений, которых я совершенно не запомнил. – Прошу меня извинить, я был немного не сдержан.

И, что меня удивило, слегка, я бы даже сказал, еле заметно, но все-таки наклонил голову.

– Ладно, понимаю. Переживали за внучку.

Аграф чуть дернулся от такой фамильярности, но промолчал.

– Благодарю, что спасли ее от местного населения. Я так понимаю, в этой точке дождаться помощи у вас не получится, местные могут начать за вами охоту.

– Все правильно понимаете, и наши разговоры сейчас тянут время и работают против нас.

– Хорошо. Свяжемся, как вы перейдете реку. Примите карту с обозначением агрозон подбитых кораблей, это вам поможет выжить.

– Спасибо, – я нажал «принять».

Карта мне очень пригодится, хоть и есть своя, но она не охватывает весь регион.