Я же продолжил работать, не испытывая абсолютно никаких мук совести из-за заложенного напарника, хотя в душе надеялся, что тот откажется от подозрительной сделки.
Как-то незаметно шло время. Поэтому, когда в конце сентября в квартире раздалась трель дверного звонка, я с удивлением увидел в дверях угрюмого мужика с бумагами в руках.
– Сапаров Александр Юрьевич, – спросил он, уткнувшись в список.
– Да, это я.
– Вам повестка, распишитесь, – с этими словами он сунул мне фанерку с приколотым на нее листком. Я расписался, и мне вручили клочок бумаги.
– Ну, что там, Саша? – раздался из комнаты голос мамы.
– Ничего страшного, мне повестку из военкомата принесли, – сообщил я, закрывая входную дверь.
– Какую повестку? Тебе же еще восемнадцати лет не исполнилось! – заволновалась мама, выходя в коридор.
– Не переживай ты так, – спокойно ответил я. – Пока только извещают, что на следующей неделе начинается учеба в ДОСААФе на водителя.
Из комнаты вышел отец и, прищурившись, глянул на меня.
– Ну что, дождался наконец? – с зевком спросил он.
– Ага! Вы опять от меня что-то скрываете! – разозлилась мама. – Я всегда все последняя узнаю. Юра, рассказывай немедленно, что опять Сашка придумал?
Батя пожал плечами и снова зевнул:
– А что рассказывать… Я недавно в гастрономе Олега Жилина встретил, тот и доложил, что Сашкец приходил к нему еще в июне, просил послать на учебу. Хотел рассказать тебе, да и забыл. А сейчас услыхал про повестку и вспомнил.
Услышав отца, мама сразу переключилась на него.
– Что тебе надо, ты все помнишь! А что касается родного сына, сразу забываешь! Даже до дома не донес!
Отец скривился и удрал к телевизору. Мама, забыв про меня, последовала за ним, продолжить свои нотации. Моя учеба в ДОСААФе ее уже не интересовала.
На следующее утро я подошел с повесткой к Наталье Петровне.
– Ну что же с тобой делать? – вздохнула она. – С военкоматом не поспоришь. Так понимаю, что расписания учебы у тебя нет. Поэтому с понедельника дам тебе пару отгулов. Надеюсь, за это время сможешь разобраться, что там и как. После отгулов придешь, мы график переделаем. Пусть Виноградов работает, свои грехи замаливает. Он пока холостой, дома жена с детьми не ждут.
Генка отреагировал гораздо эмоциональней на мой рассказ.