– Да ты чё! И на легковую машину будешь учиться?! Ну ты дал! Чего? Еще и мотоцикл? Охренеть не встать! Нормалек, на шару три категории получишь. Ну, что делать, иди учись, я в свое время не догадался такую штуку провернуть. Вообще, вам, салагам, везет. Я три года от звонка до звонка лямку тянул. Вам всего два года служить придется. Не успеешь начать, а уже дембель.
Я слушал его и думал, как хорошо, что он послушался моего совета и послал приятеля с иконами подальше.
Взяли того через пару дней после моего звонка. Генку вызывали в милицию, правда, ограничились одним разом.
Я же после беседы с Незванцевым понял, что мне крупно повезло. Он конкретно ничего не рассказывал, скорее всего, сам ничего толком не знал, но намекнул, что эти придурки, до того как обратиться к Виноградову, обошли всех кого могли. И в органах настойчиво ждали дурака, согласившегося взять злосчастные иконы. Но после моего звонка решили больше с этим делом не тянуть.
Гена после похода в милицию пару дней ходил сам не свой и неоднократно угрожал поставить мне бутылку за хороший совет. Думаю, если бы он знал о моем звонке, таким бы добрым не был.
Лена, узнав о моей учебе, особо не обрадовалась. У нее тоже с октября начинались занятия. И находить время для встреч стало трудней.
Еще в августе я побывал у нее дома, познакомился с ее тетей. Агафьей Тихоновной. Поначалу она отнеслась ко мне с подозрением. Но мне удалось втереться к ней в доверие достаточно быстро. Для этого всего лишь стоило внимательно слушать пожилого человека и в нужный момент кивать головой.
В последнее время я приноровился в выходные дни приходить к ним с утра. Приносил с собой фруктовый тортик, очень уважаемый старушкой. Затем мы втроем пили чай под ее воспоминания. Потом мы с Леной удалялись в ее комнату, а Агафья Тихоновна увлеченно занималась обедом.
Я же осторожно знакомил Лену с достижениями цивилизации в сексе. Нельзя сказать, что все продвигалось достаточно быстро, но все же прогресс был значительный. Девушка была поражена открывающимися перспективами, ведь при них можно было оставаться девушкой и, главное, не беременеть. Об этом нам каждый раз напоминала тетя, когда мы вдвоем уединялись в комнате.
В понедельник, седьмого октября, я, как образцовый допризывник, прибыл в ДОСААФ для прохождения обучения.
По пустынному двору гаража уже бродили такие же, как я, парни, ежась от холодного ветра. Из открытых гаражных ворот доносился сочный мат водителей. На нас никто не обращал внимания. Постепенно все столпились у железной бочки, на которой было написано «Курилка».
Вскоре завязались оживленные разговоры, перемежающиеся матерком.
Я же зашел в гараж, чтобы полюбоваться, на чем мне придется учиться.
Выбор откровенно не баловал. Две развалюхи четыреста восьмого «москвича», такая же двадцать первая «волжанка» с отломанным оленем и мотоцикл «Урал» с коляской. Зато грузовая линейка радовала глаз. И я сразу прикипел к новенькому ГАЗ-66.
«М-да, не жалеет денег страна на учебу, таких машин в армии еще немного, а в ДОСААФ они уже есть», – думал я.
Подойдя к машине, не удержался и, забравшись в кабину, сел за руль.
Эх, были времена! – вспомнились мне девяностые годы, когда удалось за бесценок купить очень подержанную шишигу. Сколько лесных дорог на ней было пройдено. Сколько рыбалок и охот. Я забирался на ней в такие дебри, что самому становилось страшно. К сожалению, с ростом цен на бензин пришлось расстаться с этим транспортом и пересесть на снегоход с квадроциклом.
– Что, пацан, нравится техника? – крикнул снизу подошедший солидный мужчина лет под пятьдесят.
– Нравится, – сообщил я. – Плохо только, нет подкачки шин, для военной машины это минус.
– Ни хрена себе, – пробормотал мой собеседник. – Ты откуда такой вылез, знающий?