– Я сегодня ночую на сеновале, если хочешь, приходи.
Девушка ничего мне не ответила, повернулась и молча ушла в дом.
«Придет», – понял я, глядя на ее походку.
Увы, надежды не сбылись. Юля не пришла. Почти сразу, как забрался на сеновал, понял, что зря это затеял. Лучше спал бы, как было предложено, в комнате на нормальной кроватке, укрывшись одеялом, на чистых простынях. Нет, захотелось экстрима, мать его! Прошлогоднее сено пахло мышами и пылью. Сами мыши сначала притихли, но потом начали вовсю шуршать рядом со мной. Я ворочался на покрывале, думая, придет ли девушка. И как-то незаметно для себя заснул.
Проснулся неожиданно, от глухого бубнения за дверями. Бубнила Алевтина Ивановна.
– Юлька, паршивка, ты опять за свое. И в кого ты такая уродилась? Отец в прошлом году тебя со скандалом заставил из Ленинграда уехать. Вроде начала здесь учиться, все хорошо, и опять за свое взялась. Ведь ты врач будущий, разве можно так себя вести?
– А как я себя веду? – раздался тихий шепот дочери.
– Как профура последняя, – в сердцах шептала мать. – Увидела парня смазливого и сразу в постель к нему лезешь. Хочешь отца до инфаркта довести.
– Никуда я не лезла, хотела только воздухом подышать, очень душно у нас.
Алевтина Ивановна хмыкнула:
– Кому ты сказки рассказываешь, горюшко мое. Я тебя насквозь вижу. Сейчас же идешь и ложишься спать, и без фокусов. Тебе, паразитка, сессию надо сдавать, к экзаменам готовиться, а ты другими делами озабочена.
Раздался звук подзатыльника, и за дверью стало тихо.
«Вот тебе, Саня, и Юрьев день!» – уныло подумал я, повернулся на другой бок и довольно быстро заснул.
Утром за завтраком девушки не было, Алевтина Ивановна была мрачнее тучи, и только Анатолий Петрович был бодр и весел, рассказывал старые анекдоты и первый над ними смеялся.
Зато день прошел у меня плодотворно, так как ночью сил тратить не пришлось, весь энтузиазм я вложил в стройку. Поэтому к отъезду мы с подполковником успели закрыть ее полиэтиленом. Видимо, полиэтилен считался жутким дефицитом, потому что Алевтина Ивановна ругала мужа за каждый испорченный кусочек.
Уезжали мы с Климовым вдвоем, его домочадцы оставались еще на пару дней, до очередного Юлиного экзамена.
И тут я в разговоре совершенно нечаянно ляпнул глупость.
– Эх, баньку бы мне как-нибудь срубить, – сообщил подполковник между делом. – Третий год как купил этот дом и все никак не могу начать. Сам боюсь взяться, никогда этим не занимался, а найти никого не могу. Лес куплен еще хозяином дома, ты бревна для теплицы из него выбирал. Все переживаю, что так и сгниет.
– Так чего там сложного, – удивился я, – руби себе да руби. У вас в укках весь инструмент для этого имеется.
– В чем, чем? – удивился Климов.