– Так, Сапаров, товарищ капитан хочет с тобой поговорить, я пока пройдусь по роте, гляну, что да как.
– Присаживайтесь, Александр Юрьевич, – предложил капитан, когда ротный вышел из помещения. – Скажите, как хорошо вы водите мотоцикл?
– Ну, участвовать в кроссе я бы не рискнул, а так, думаю, вполне прилично.
– А что скажете насчет мотоцикла с коляской?
– Без проблем, – лаконично ответил я.
– Хорошо, – сказал капитан и заметно повеселел. – Ты представляешь, – наклонился он ближе ко мне, – на всю дивизию один ты с правами на мотоцикл.
«Бреши больше», – насмешливо подумал я.
Капитан, между тем, продолжил говорить:
– Что же, твои слова я услышал, сейчас пойдем с тобой прокатимся, посмотрю, не расходятся ли слова с делами.
Мы вышли из роты и вновь направились в автопарк, откуда я недавно вышел.
Там у КПП уже маячил разводящий с недовольной мордой. Вместе с ним мы прошли на территорию, где нас громким «Стой! Кто идет!» остановил испуганный часовой.
Со страху он даже забыл крикнуть, как положено: «Разводящий, ко мне, остальные на месте!» Поэтому подошли мы к нему втроем.
Капитан не преминул сообщить о незнании часовым устава караульной службы, когда срывал пломбу с гаражных ворот.
По взгляду разводящего стало понятно, когда часового сменят, то его ожидает продолжительная беседа, не исключено, подкрепленная телесным воздействием.
Мы вдвоем выкатили из бокса почти новый мотоцикл «Урал» с коляской. Я по-быстрому проверил, есть ли бензин в баке, и кик-стартером завел двигатель. Офицер плюхнулся в коляску и скомандовал:
– Поехали!
– Куда? – спросил я.
– Куда глаза глядят, – сообщил тот.
Катались мы по вечернему городу, потом выехали на загородное шоссе. Вернулись в часть, когда совсем стемнело. Мотоцикл оставили у караульного помещения.
И потом вновь продолжили беседу в ротной канцелярии. Капитан Рубцов вытянул из меня все сведения о родителях, родственниках, школьных друзьях. Рота спала спокойным сном, а мы все продолжали разговор.