— Их слишком много. Одна-единственная угроза не стоит такой большой компенсации.
— Действительно, — согласно кивнул я, — такая компенсация совершенно несоразмерна твоим переживаниям. Но что было делать? Не громить же его предприятие, в самом деле. Оставался только штраф, но такой, чтобы это было действительно наказанием. Если бы я потребовал десяток гривен, он бы только посмеялся над нами. Зато теперь ему не смешно.
— А наказывать его было обязательно?
— Разумеется. Мы будем предельно жёстко отвечать на любое нападение на наших людей. Конечно, если бы он действительно ничего про это не знал, то я бы удовлетворился извинением. Ты же знаешь, что я эмпат и чувствую ложь? Так вот, я совершенно точно знаю, что тебе и остальным жильцам угрожали по его приказу, так что это никак нельзя было оставить без наказания.
— Стало быть, мне нужно переселяться в другую квартиру?
— Сначала стоит решить такой вопрос: хочешь ли ты связать свою жизнь с семьёй Арди?
— Хочу, — немедленно ответила Мира.
— Мы требуем клятвы кровью в храме Аспектов. Это на всю жизнь. Подумай.
— Мне не надо думать, господин. Я готова.
— Тогда для тебя, как и для всех других слуг семьи, будет строиться дом в нашем поместье. Но для тебя есть одна проблема — ты же незамужняя, а туда будет ограничен доступ посторонним. Можно решить вопрос с пропуском для твоего постоянного мужчины, но если ты предпочтёшь разнообразие, то тебе лучше иметь и квартиру в городе.
Мира зарделась. Для женщины, которую на постоянной основе пользовал её предыдущий начальник, она очень легко краснеет. Хотя там это скорее всего было не совсем добровольным. Или даже совсем недобровольным.
— В общем, подумай над этим, и скажи поверенному, хочешь ли ты получить другую квартиру, или предпочтёшь взять деньгами.
Глава 16
Зима наконец-то подошла к концу. Снег ещё даже не начинал таять, но солнце начало пригревать, и влажный воздух пах весной. За прошедшие полгода боевая практика стала для нас совершенно привычной неприятностью. Что-то вроде холодного осеннего дождя — ничего хорошего, но и особых эмоций не вызывает. Впрочем, жаловаться нам не стоило — мы действительно очень многому научились. Особенно это было заметно на наших крестьянах — Иван уже не выглядел неуклюжим чучелом, и даже девчонки стали сильными бойцами. Сильными не по сравнению со мной и Ленкой, конечно, но в своей деревне им уже вряд ли нашлись бы соперники.
Попробовав на себе подготовку боевиков, я начал понимать, насколько опасными являются боевики-Владеющие даже невысокого ранга, и как нам повезло в том лесу, когда на нас охотился отряд «Мангуст». Если бы Ленка не воткнула этой Ане нож со спины, я вряд ли смог бы что-то сделать. А не будь она настолько придавленной святилищем, то она бы и от нас обоих легко защитилась.
Атакующим конструктам нас всё ещё не учили, и мы по-прежнему вынуждены были полагаться на оружие и на свои кулаки. Зато защиту стараниями Менски все освоили на отлично. Травмы стали редкостью, и штатная целительница на наших занятиях начала откровенно скучать. А Менски взялся посматривать на нас оценивающим взглядом, и ничего хорошего нам этот взгляд не обещал.
— Так, котятки, — заявил он в один прекрасный день, ухмыляясь, — я убил на вас полгода, а вы до сих пор двигаетесь как беременные коровы. Так не пойдёт. Пора взяться за вас всерьёз, хватит вас жалеть.
Группу охватили дурные предчувствия. От Генриха мы и без таких обещаний ничего хорошего не ждали.
— Ваши ленивые задницы уже привыкли к моей палке и начали получать от неё удовольствие, — продолжил он. — А это непорядок, студент должен страдать. Вы знаете, сколько Академиум платит госпоже Дее? — он драматическим жестом указал на нашу целительницу, и та усмехнулась. — Получается, что из-за вас эта огромная сумма пропадает впустую. Не говоря уж о том, что таким поведением вы ставите под сомнение мою квалификацию.
Генрих сделал паузу и оглядел нас, чтобы убедиться, что мы должным образом пришли в ужас.