– Большой Густав? – я вопросительно посмотрел на Кельмина.
– Кличка, конечно же, – сказал он, пожав плечами. – В жизни он, скорее всего, что-то вроде карлика, клички так и даются. Нет, господин, я не знаю, кто это такой, мы по Риге ещё не начинали работать.
– А похоже, что пора, – заметил я, нажимая кнопку переговорника: – Мира, соедини меня, пожалуйста, со Стоцкой. Ирина, здравствуй. У тебя там среди твоих папочек нет ли, случайно, папочки на некоего Большого Густава из Риги? Случайно есть? Ну надо же, какая ты запасливая. Замечательно, пришли мне её прямо сейчас, а лучше сама с ней подходи.
Папочка оказалась довольно тонкой.
– Я только-только начала Ригой интересоваться, – виновато сказала Стоцкая. – У нас там ни дел, ни связей нет, так что я просто на всякий случай по самым заметным персоналиям прошла.
– Да это понятно, – рассеянно сказал я, листая папку. – Никаких претензий к тебе, Ирина, да и к тебе, Антон, тоже. Но вы понемногу начинайте работать по архиепископству, да и орденские территории не забудьте. Сами же видите, какие большие Густавы неожиданно выскакивают, а мы ни сном, ни духом.
Представитель тем временем сидел и злился. Вида он особо не показывал, но я прекрасно чувствовал его эмоции. Довольно странно, что послали такого несдержанного… может, у них сдержанных и нет? Например, если им не надо затруднять себя дипломатией, то они и не привыкли сильно сдерживаться.
– Стало быть, контрабанда янтаря в основном, – заключил я, поднимая глаза от папки. – Отчисляете долю архиепископу, приплачиваете магистру и в целом чувствуете себя прекрасно. Ну, мне ваши гешефты неинтересны; если монсеньор терпит вас в Риге, то это его дело. Я вот только не понимаю, с чего вы вдруг ко мне полезли.
– Открылась интересная коммерческая возможность, вот и полезли, – нагло улыбнулся мне посетитель.
– Только это моя коммерческая возможность, – улыбнулся ему в ответ я.
– Это как раз вопрос обсуждаемый, – его улыбка сделалась шире.
Кельмин совершенно невоспитанно хрюкнул от смеха, а аристократичная Стоцкая тонко улыбнулась.
– До чего у нас весело, – заметил я. – И что-то мне подсказывает, что самые искромётные остроты ещё впереди. Ну ладно, уважаемый, давайте послушаем, что вы имеете сказать.
– Да собственно, вы, господин барон, и сами понимаете, о чём мы с вами будем говорить. Ваши люди очень сильно погорячились, и сейчас нам придётся с этой ситуацией что-то делать.
– Например? – заинтересовался я.
– Ну вы же сами понимаете, что дело серьёзное, и решать его придётся серьёзно. Пострадали люди, пострадал товар…
– Это вообще-то мой товар, – перебил я его.
– После того как он попал на борт, он стал нашим товаром. Ну ладно, вопрос с товаром немного спорный…
– Немного, – согласился я.
– Но дирижабль-то точно наш, и где этот дирижабль?