— То есть получается, что новгородских Арди всего трое? — уточнил он. — Считая твою очаровательную жену?
— Вообще-то, есть ещё дочери Орианны, твои двоюродные сёстры. Но они Ренские, и судя по всему, ни Ольга, ни Стефа не особенно заинтересованы в контактах с вами.
— Трудно вот так сразу сказать, — пожал он плечами. — Надо бы при случае всё-таки познакомиться. А ты с ними поддерживаешь отношения?
— Со Стефой у меня отношения вполне дружеские. С бабкой мы не общаемся — не враждуем, но и не дружим. Но теперь твоя очередь рассказывать — что у вас произошло, и почему семейство оказалось в упадке?
Бернар усмехнулся.
— Да вот как раз из-за Орианны, — ответил он.
Я вопросительно посмотрел на него. По правде сказать, я подозревал, что та история с бегством прабабушки прошла не так просто и подспудно ожидал чего-нибудь в таком роде.
— Это не упрёк тебе, Кеннер, — он отвернулся, глядя куда-то вдаль. — Мы бы в любом случае сделали то, что сделали. Ты вообще её историю знаешь?
— Только то, что она оказалась одарённой, и церковь хотела запереть её в монастыре. И что семья помогла ей бежать. Сомневаюсь, что моя мать знает больше, ну а у бабки не спросить.
— В монастыре! — усмехнулся он. — Там дело шло к аутодафе.
— Что за дикость! — невольно вырвалось у меня. — Разве такое ещё случается?
— Дикость, — согласился Бернар. — Но такое право у церкви в определённых случаях есть. Сейчас это очень редко происходит, но всё-таки случается. Никаких костров на площадях, разумеется, для этого есть крематорий.
— Бернар, я не понимаю, — искренне признался я. — Одарённость не настолько редкое явление, и одарённые даже служат церкви. Да всем известно, что я одарённый, но никого в империи это не смущает, и никто не пытается на меня святой водой брызгать. Моя мать даже самого папу лечила!
— Любая одарённость — это прикосновение дьявола, — пояснил он, — но есть разница. Большинство может жить как живёт, им нужно всего лишь молиться чаще и строже соблюдать посты. Некоторые живут под постоянным наблюдением священников. В более сложных случаях помогает только монашеская жизнь. Ну а в самых тяжёлых случаях, когда присутствие нечистого слишком сильное — очищение огнём.
Я потрясённо молчал. Когда мы слышим подобные истории про какие-то далёкие земли, мы на самом деле не относимся к ним всерьёз. Они воспринимаются скорее как досужие байки, потому что никак не связаны с нашей жизнью. Но когда такое происходит рядом с нами, это всегда шок.
— Кто решает? — наконец спросил я.
— Комиссия из троих диаконов-инквизиторов проводит обследование, а затем трибунал по защите мирских душ на основе их заключения выносит решение. Друзья добыли нам копию заключения комиссии, и стало совершенно ясно, что Орианну сожгут.
— И вы организовали бегство, — утвердительно сказал я.
— Мы не могли поступить иначе, — пожал он плечами. — Дело даже не в том, что это была любимая сестра главы семьи. Мой отец сделал бы это, будь она не любимой, и даже не сестрой. Если бы он позволил её сжечь, мы бы просто перестали быть семьёй.
— Семья сильна единством, — понимающе кивнул я.