— Не знаю, в какой мере это может считаться доказательством, — вмешался фон Кеммен, — но мы буквально только что получили заключение экспертизы. Пуля, который был убит ратник Арди, не была выпущена из оружия охранников господина Остромира. У неё даже калибр другой. Комиссия считает полностью доказанным факт, что семейство Арди непричастно к убийству господина Остромира Грека. Вы согласны с этим, господин Акил?
— Согласен, — неохотно ответил Грек. — Семейство Грек не имеет претензий к Арди.
— А вот семейство Арди имеет претензии к Грекам, — отозвался я. — Нападение на слугу семейства, которое господин Акил даже не отрицает, ущерб от прерывания важной деловой поездки. И эта неясная история с убийством нашего ратника.
— А это-то при чём? — изумился Грек. — Господин Олег ведь только что сообщил, что его убили не из нашего оружия.
— Не из оружия охранников господина Остромира, — уточнил я. — А вот кто именно его убил — вопрос открытый.
— Нам-то зачем его убивать? — совершенно растерялся Акил.
— Ваши люди могли убить его и подбросить на место нападения, чтобы создать предлог для нападения на нас.
— Вы что — хотите сказать, что мы убили своего главу семьи, что иметь предлог убить вашего слугу?
— Нет, конечно, — решительно отказался я. — Но возможно, вы планировали использовать нашего ратника в какой-то другой провокации, а потом воспользовались случаем свалить вину в смерти господина Остромира на нас.
— Это пошли уже какие-то фантазии, — с явным раздражением заявил Грек. — Я не вижу смысла всерьёз это обсуждать. Уважаемая комиссия, я хотел бы сделать официальное заявление.
— Мы готовы вас выслушать, господин Акил, — благосклонно кивнул фон Кеммен.
— Семейство Грек признаёт свою ошибку и готово обсудить с Арди пути урегулирования этой ситуации. Что же касается этого глупого обвинения в убийстве ратника Арди, я ответственно заявляю, что наше семейство к этому непричастно. Это всё.
— Заявление правдиво, — объявила Лада.
— Вы удовлетворены, господин Кеннер? — обратился ко мне фон Кеммен.
— Нет, господин Олег, я не удовлетворён, — сообщил я. — Во-первых, фраза «обсудить пути урегулирования» звучит слишком туманно. Это не выглядит искренним желанием исправить ошибку, а свидетельствует скорее о желании уйти от ответственности. А во-вторых — прошу прощения за это уточнение, — госпожа Лада может засвидетельствовать не истинность факта, но лишь уверенность отвечающего в его истинности. В данном случае это важно — я хотел бы напомнить уважаемой комиссии, что полномочия господина Акила говорить за всё семейства вызывают некоторое сомнение. И в пользу этих сомнений говорит тот факт, что семейство Грек до сих пор не решило вопрос главенства. Это явно свидетельствует о том, что в семействе Грек имеются некие противоборствующие группы. Вполне возможно, что убийство нашего ратника было инициативой одной из таких групп, которая не потрудилась поставить об этом в известность господина Акила.
Пока я говорил, Грек мрачнел всё больше и больше. Я был совершенно уверен — и его молчание это только подтверждало, — что его не уполномочили говорить о каких-то конкретных компенсациях. Всё, что он может пообещать — это обсуждение. Впрочем, у меня не было сомнений, что разумную виру они заплатят легко и с удовольствием — у них достаточно проблем и без вражды с нами из-за сделанной сгоряча глупой ошибки. Ну а насчёт внутренней грызни догадаться было совсем несложно. Словом, мне было совершенно ясно, что реальные полномочия Акила изрядно ограничены, и он, по сути, может только выслушать претензии и пообещать разобраться.
— Вы всерьёз выдвигаете обвинение в убийстве вашего ратника, господин Кеннер? — поинтересовался фон Кеммен.
— У меня нет достаточных данных для выдвижения официального обвинения, — с сожалением отозвался я. — Но я допускаю такую возможность, и хотел бы получить более надёжное свидетельство непричастности Греков.
— Хм, сказать по чести, господин Кеннер, такое предположение выглядит несколько надуманным, но определённый резон в ваших словах есть. Так что же вы предлагаете?
— А что я могу предложить, господин Олег? — развёл руками я. — Чтобы что-то предлагать, необходимо искреннее желание обеих сторон разрешить конфликт и нормализовать отношения. Со стороны семейства Грек я этого не наблюдаю. Обещание обсудить — это несерьёзно. Это совершенно не соответствует масштабу поступка. Напасть на другое семейство и пообещать это обсудить — для меня это выглядит скорее как завуалированный отказ разрешить конфликт.