— Там сразу же другие подключатся, — вздохнув, как маленькому, объяснил мне князь. — А я на это буду так долго реагировать, что вы Греков успеете толпой затоптать.
Замечательно звучит, вот только я прекрасно понимаю, что к чему — частью из крохотных оговорок Драганы, а частью додумался сам. Князь хочет сам рулить процессом и полностью контролировать, кто будет участвовать, и кому что достанется. Да и я там тоже окажусь на хорошем таком крючке — буду прыгать по команде, если не захочу остаться один на один с Греками.
— Извини, княже, — отрицательно покачал я головой, — но я не пошлю своих людей сражаться без союзников, только в расчёте на то, что какие-то шакалы вовремя укусят и Греков отвлекут.
— Шакалы, — крякнул князь, а Летовцев с Гессеном дружно усмехнулись.
— Ты сам ведь, княже, запретил мне заключать формальные союзы, вот я и оказался один против Греков, — напомнил я. — Мне без права на защиту никак не справиться. Да и Дворянский совет на моей стороне.
— Дворянский совет насчёт права на защиту ни слова не сказал, — поправил меня князь. — Хотя фон Кеммен тебя поддержал, здесь ты верно говоришь. Ну а если я тебе права на защиту не дам?
— Тогда мне придётся виру у Греков взять и закончить конфликт.
— Нет, вы только посмотрите, как он мне руки выкручивает, — осуждающе хмыкнул князь. — А как же твои принципы? Так дёшево стóят?
— Мои принципы дорого стóят, — возразил я, — но всё имеет свою цену. Некоторые мои принципы стóят жизни, но их совсем немного. Этот — не стóит. Я не стану из-за него проливать кровь своих людей и рисковать семейством.
— Ну и что с ним делать? — устало обратился князь к своим советникам.
— Собираетесь привлечь родственников, господин Кеннер? — спросил меня Летовцев.
— А кто же ещё станет за меня воевать? — пожал я плечами.
— Родственников с какой стороны? — продолжал он.
— С обеих, конечно, — ответил я. — Чтобы друг друга уравновешивали, и вообще.
— Хочешь их поближе свести? — внимательно посмотрел на меня князь.
— Нет, княже, не хочу, — отрицательно покачал я головой. — Я знаю о твоей политике разделения дворян и родов, и считаю её обоснованной. Если понадобится согласовывать действия, пусть делают это через меня.
— Это откуда ты взял про такую политику? — возмущённо вскинулся князь.
— Так это же любому очевидно, — удивлённо посмотрел на него я. — Да и вообще, как может быть иначе? Любой правитель будет так поступать.
— Любому очевидно! Нет, ну что ты скажешь, Хотен?
— Ты же сам, княже, всё время говоришь, что мол надо, чтобы молодёжь приходила нам на смену, — меланхолично отозвался Летовцев. — Вот, пришла.