— А господину я при этом что скажу? — саркастически хмыкнул Станислав. — Решили не выполнять приказ, потому что у ратника голова закружилась? Ты думай, что говоришь, Сигурд.
— Да я же не предлагаю запечатать, — пожал плечами тот. — Приказано — будем выполнять. Просто не нравится мне это место, вот и всё.
— Что-нибудь интересное обнаружили? — спросил Лазович, меняя неприятную тему.
— Обнаружили, — оживился сотник, явно тоже испытывая облегчение от смены темы. — Парни вскрыли замурованную комнату, много интересного нашли. Посуды много серебряной, монеты, меха, ну, меха сгнили все, ещё книги какие-то старые. Книги тоже плохо сохранились.
— Ничего не трогать, особенно книги, — распорядился Станислав. — Пусть специалисты думают, как их сохранить, а то возьмёшь её, а она трухой рассыплется.
— Да мы и не трогали ничего, даже не входили. Просто издалека посмотрели.
— И монеты тоже издалека увидели? — иронически поднял бровь Лазович.
— Они в деревянной шкатулке были, а она прогнила, и монеты частью высыпались, — объяснил Сигурд. — Да там монет совсем немного, большей частью посуда. В общем, ничего особо ценного нет, разве что для коллекционеров.
— Всё равно не нам решать, что с этим делать. Может, ничего ценного, а может, наоборот. Со старыми вещами никогда не знаешь, ценное это или просто старое барахло.
— Тоже верно, — согласился Сигурд.
— Ещё что-нибудь расскажешь?
— Ещё тюрьму нашли, тоже замурована была зачем-то. Шесть клеток, все пустые, двери настежь распахнуты. И вот что интересно — на столе надзирателя тарелка стоит, в тарелке каша недоеденная окаменела, из каши оловянная ложка торчит. То есть надзиратель даже доесть не успел, когда тюрьму замуровывали, только заключённых вывели.
— Любопытно, — согласился Станислав. — Но не важно. Какая разница, что там произошло сколько-то сотен лет назад. Это всё?
— Ещё одну комнату потайную вскрыли, но она пустая совершенно, непонятно зачем её замуровали. Больше ничего не нашли. Сейчас парни заканчивают обход открытой части, и будем последнюю замурованную секцию вскрывать. Там могут быть проблемы, так что мы её оставили напоследок.
— Что за проблемы? — нахмурился Лазович.
— Да с этой слабостью и прочим. Как раз в том районе сильнее всего проявляется.
— Там и проявляется, значит? — задумался командир. — А твоя рыжая что насчёт этой секции говорит?
— Марта-то? Говорит, что плохое место. И что лучше бы кто-нибудь посильнее неё там был на всякий случай.
— Рыжая у тебя же как раз самая сильная? — удивился Станислав.
— Ну вот так сказала, — флегматично пожал плечами Сигурд.