— Ясно, — вздохнула Драгана с таким видом, будто ей на самом деле ничего не было ясно. — Анна, ты что-нибудь можешь добавить?
— В этой роще больше ничего нет, — ответила Максакова, внимательно во что-то вслушиваясь. — Все линии чистые, это теперь обычная роща.
— Ясно, — повторила Драгана. — Тогда план у нас такой: возвращаемся на дирижабль и летим на старое место. Там мы с Кеннером опять сходим в лес, попробуем всё-таки расспросить местных. А потом будем снова искать связь.
— Я тоже с вами пойду, — заявила Ленка.
— Не в этот раз, Лена, — Драгана посмотрела на неё сочувственно. — У них большие проблемы с женщинами, тебя обязательно попытаются украсть. А значит, или ты кого-нибудь убьёшь, или Кеннер кого-нибудь убьёт, и в результате никакого разговора не получится. Но там безопасно, я гарантирую, что с ним ничего не случится.
— Тебе туда правда идти не стоит, Лен, — я поддержал Драгану. — И там в самом деле безопасно.
— Ну ладно, — сдалась она. — Не в этот раз.
Она кое-как вскарабкалась на ноги, и мы двинулись обратно к дирижаблю. Мы с Ленкой немного отстали.
— Ты знаешь, Лен, — негромко сказал я ей. — А я ведь чуть не умер. Я вдруг почувствовал, что тебя не стало, весь мир стал серым, и я понял, что умираю. А потом ты появилась снова, и я тоже вернулся. Но если бы тебя не было ещё хотя бы минуту…
— То есть мы умрём вместе, — сделала она логичный вывод. — Это хорошо или плохо?
— Не знаю. Хорошо, наверное — зачем мне жить без тебя? Но я сейчас не о том. Если мы пойдём в эту дверь, нам обязательно надо идти вместе. В этом свёрнутом пространстве наша связь может прерваться, а нам ни в коем случае нельзя её прерывать.
Лес нисколько не изменился со времени нашего прошлого визита. Ещё пару посещений, и я, пожалуй, стану воспринимать его как родной. А что? Спокойно сидеть и растить себе какие-нибудь молодильные яблочки вдали от тревог и забот — в самом деле, заманчиво. Вот только с Ленкой такой идиллии не выйдет — с её характером она здесь уже через неделю заскучает, а через две аборигены начнут понемногу разбегаться.
Мы с Драганой шли знакомой дорогой. Говорить не хотелось, я просто любовался волшебным лесом. Пара местных возникла на том же месте, что и в прошлый раз, причём пара была той же самой.
— Опять вы! — с отвращением приветствовал нас грубиян, которому я в прошлый визит набил морду.
— И вам здравствуйте, — воспитанно отозвался я. — Как тут дела в лесу без нас? Как урожай, как надои?
Собеседник вместо ответа злобно засопел.
— Рад слышать, что всё благополучно, — обрадованно сказал я. — Ну, ведите нас к Ондатре.
— К Старой Ондатре, — со злостью поправил он.
— Я бы на твоём месте не настаивал на этом эпитете, друг, — доброжелательно посоветовал я. — Многие женщины не оценят такого уточнения, а если говорить конкретно об Ондатре, то она даже такого славного парня, как ты, может сделать несчастным. Заставит полировать копыта оленихам, или ещё что-нибудь придумает. Не стоит рисковать.
Тот молчал, только наливался краской. Непохоже, что нам с ним удастся подружиться. В современном обществе проблема социальной коммуникации проявляется довольно остро, и печально видеть, что межличностное общение страдает от этой проблемы даже в лесу.