— Не знаю, — пожал я плечами. — Я, вообще-то, в это не верю, но такую возможность исключить нельзя.
— Двух бронеходов будет мало, — сделала вывод она. — Там может оказаться и армия.
— Армия монстров? — уточнил я.
— Может быть, и монстров, — согласилась она. — Кени, я серьёзно. Это может оказаться действительно опасным.
— Хорошо, хорошо, — послушно согласился я. — Как только сможем его открыть, сделаем это со всеми мыслимыми предосторожностями. Приведём сюда всю дружину, торжественно откроем пузырь, обнаружим там жабу на кочке, все от души посмеёмся и разойдёмся.
— Обещаешь? — она требовательно посмотрела на меня.
— Обещаю, — вздохнул я. — Когда дойдёт до дела, будем открывать осторожно.
Ленка помолчала, разглядывая мутноватую структуру.
— То есть ты решил забросить всю эту чепуху с лесом вероятности, и заняться более перспективным направлением? — вдруг пришла ей в голову мысль.
— Ничего я не забросил, — решительно отказался я. — Просто вспомнил, что у нас есть стабильный объект, и захотел посмотреть на него повнимательнее. И ты ошибаешься, считая, что лес вероятностей неперспективен. Все направления одинаково перспективны, и все они поначалу полная чепуха.
— Скажи полякам в том дирижабле, что это была полная чепуха. Ты даже меня тогда впечатлил. А чего ты смог добиться с лесом вероятности? Помнится, у тебя получилось восстановить надкушенное яблоко — и как, уже освоил работу с грушами? А там, глядишь, дойдёшь до арбузов и дынь — от такой перспективы захватывает дух.
— Нет, всё-таки женщины мастерски владеют языком, этого у вас не отнять, — засмеялся я, а Ленка подозрительно на меня посмотрела. — И когда ты успела научиться так сокрушать словом, ты же вроде всегда предпочитала просто в морду дать? Но знаешь, Лен — здесь ты судишь слишком поверхностно. Я тогда сделал это с дирижаблем в состоянии стресса, сам не осознавая, что делаю. Если бы не это, мы так бы и гадали, что за непонятные структуры мы иногда видим, и действительно ли это структуры, или же у нас просто какая-то проблема со зрением. А ещё после того случая ты убила очень много времени и труда на тренировки — если бы я столько же занимался работой с лесом, то, возможно, смог бы продемонстрировать что-то более впечатляющее.
— Не представляю себе, что там можно сделать впечатляющего, — скептически заметила Ленка.
— Если бы ты видела своими глазами дуэль Драганы с Кисой, то так не рассуждала бы. Начисто стереть из реальности Высшую — это, знаешь ли…
— С техниками пространства это можно было сделать проще и надёжнее. Вжик-вжик, и на полянке только ножки в ботиночках стоят.
— Только возможно, что это твои ножки стоят, а не её, — хмыкнул я, — там же не угадаешь, как разрыв пойдёт. И кстати, совсем не факт, что Киса не смогла бы от этого защититься.
— Ну, надо просто больше тренироваться, — смутилась Ленка. — Но всё равно, эти техники вероятностей выглядят как-то не очень надёжно.
— А ещё можно вспомнить, как Драгана превратила маленькую мастерскую в огромный завод. Крушить и уничтожать легко, а вот такое действительно впечатляет.
— И чего она этим добилась в конечном итоге? — пренебрежительно фыркнула Ленка. — Завод ушёл чужим людям, а она насмерть разругалась с родственниками.
— Да, в конечном итоге у неё вышло форменное безобразие, — вынужден был признать я. — Если бы мастерская осталась крохотной, возможно, Драгана ею не заинтересовалась бы, не поссорилась бы с братьями, и была бы у них сейчас одна дружная семья. И главное, смысла в этом не было совершенно никакого — мастерская в результате оказалась ей вообще не нужна, а с братьями помириться уже не выйдет.