— Ты совсем тупой, что ли? — с иронией посмотрела на него Лада. — А кто общаться с патрулями будет? У Баварского женщины в армии не служат. Ты мне ещё предложи усы углём нарисовать.
— Точно, не служат, парни рассказывали, — авторитетно подтвердил Никита, уже полностью отошедший от внеочередной тренировки. — У них тут бабы только на кухне, ещё с детьми они, и ещё что-то, я забыл.
— В церковь они ходят ещё, — добавил Корнил. — Детей бы тебе надо, Лада, негоже такой красивой девке такой лютой быть.
— От тебя, что ли, детей? — захохотала Лада.
Корнил промолчал, но каким-то образом сумел общим выражением лица показать, что его, в принципе, вполне возможно на такое дело уговорить.
— Комик ты, Корнил, — отреагировала Лада посмеиваясь. — Ладно, повеселились и хватит. Ваня, рули на хутор к Гансу, надо продуктов у него прикупить. Я ещё бабуле Ветцель обещала окорок подвезти, нельзя старушку обманывать.
Мелькнули последние чистенькие домики и сменились полями, на которых день и ночь трудились инженерные машины, роя траншеи и готовя огневые позиции для техники. Пикап миновал передовую линию окопов и вскоре свернул на лесную дорогу. Хутор Ганса был местом известным, и дорога к нему была неплохо наезжена. Версты три хорошего просёлка промелькнули быстро, и скоро пикап затормозил у калитки в недавно подновлённой и солидно выглядящей ограды.
— Корнил, иди ты, — распорядилась Лада, протягивая ему отрядный кошелёк. — Окорок купи обязательно, ещё возьми чего-нибудь нам поесть. Молока тоже возьми.
— Сама не хочешь идти? — спросил тот, засовывая кошелёк в карман.
— Да он опять будет меня замуж тащить, — поморщилась она. — Надоел уже.
Лада как-то имела неосторожность поспорить с Гансом о способах дойки коров. Тот хоть и отверг привычный Ладе чередующийся метод, как бессмысленно усложнённый, однако пришёл к выводу, что сама Лада будет тем не менее прекрасным дополнением для его хозяйства, и с тех пор не терял надежды соблазнить её прелестями хуторской жизни.
Корнил усмехнулся и, уверенно открыв калитку, двинулся к дому, из которого уже вышел Ганс, вглядывающийся, кого принесло на этот раз. Для общения с Гансом знание немецкого Корнилу совершенно не требовалось — он каким-то непонятным образом обходился одним-единственным словом «шайсе». Лада смотрела, как Корнил с Гансом помахали друг перед другом руками, затем явно пришли к согласию и двинулись в пристройку, где Ганс хранил продукты. Минут через пятнадцать Корнил вышел оттуда со здоровенной корзиной.
— А это что ещё такое? — Лада обратила внимание на содержимое корзины, которое Майсснер торопливо перекидывал в кузов пикапа. Мутноватая жидкость в немаленькой бутыли никак не походила на молоко.
— Да это для наших парней из сотни на вечер, просто угоститься по стопочке, — заюлил Корнил. — Я на свои взял.
— А ну дыхни, — потребовала Лада. — Я так и знала! Да что же с вами, алкашами делать, удавить вас, что ли? — она в бешенстве сжала рукой горлышко бутыли.
— Лада, ты что делаешь⁈ — в отчаянии закричал Корнил, а рядовые отозвались дружным стоном. — Как теперь оттуда наливать?
— Сбоку дырочку прогрызёшь, — рассеянно отмахнулась от него Лада, изумлённо рассматривая бесформенный комок стекла, в который превратилось горлышко бутыли. — Как я это сделала?
— Лада, — окликнул её незаметно подошедший Ганс.
— Я ещё думаю! — немедленно отреагировала она.
— Думай, — великодушно разрешил он. — Я другое хотел сказать. В Херль не заезжайте, лучше его вообще стороной обойдите.