Камиути-кун перерезал Дайе горло. Кровь хлынула из раны струей. Дайя перестал двигаться, лишь выпучил глаза. А затем – он умер. Это я видел совершенно точно. Но именно видел, зарегистрировал как факт – не осознавая значения этого.
И поэтому просто стоял на месте, как в столбняке.
Рубашка Камиути-куна стала багровой, все лицо залила кровь Дайи. В руке он держал нож, которого там быть не должно было. Боевой нож – но мы же все ножи собрали…
– Странно, правда? – прошептал Камиути-кун, поигрывая ножом, который до того был спрятан у него на поясе. – Разве вы не говорили, что все закончится, когда умрет «владелец»? А «владельцем» был Омине-семпай, не так ли?
Он перевел взгляд на Марию.
– Эй, ведь так было, Мари-ти?
Мария смотрела не мигая; происходящее ее полностью выбило из колеи.
Он, похоже, и не рассчитывал на ответ, так как продолжил говорить.
– Может, это значит, что Омине-семпай еще жив? Ладно, тогда я сделаю вот что.
И с этими словами он…
…снова воткнул нож Дайе в шею.
Кровь полилась еще сильнее.
От удара тело Дайи опрокинулось, и голова с глухим стуком упала на стол. По столу начала растекаться багровая лужа.
– Э…
Издав невнятный звук, Юри-сан вдруг опустилась на пол – ее перестали держать ноги.
– ИИААААААААААААААА!!
Камиути-кун взглянул на Юри-сан и ухмыльнулся.
– Ты так миленько кричишь… мм, но он точно сдох, правда? Что означает одно из двух: либо первоначальное мнение Мари-ти было ошибочным, либо «шкатулка» – вранье полностью, мм. Аа, но я же решил, что верю в историю со «шкатулками», да? Значит, следует думать, что Омине-семпай был «не тот».
«Не тот», он сказал.
Значение этого я понял мгновенно. …К сожалению.