– Вне сомнения.
– А сколько осталось… дней до начала похода?
– Робб должен выступить вскоре или же не выступать вовсе, – ответил мэйстер Лювин. – Зимний городок набит до отказа, и это войско объест всю округу, если простоит здесь достаточно долго. Остальные – рыцари курганов, болотные жители, лорды Мандерли и Флинт – присоединятся к нему на Королевском тракте. В Речных землях началась война, и брату твоему придется пройти много лиг.
– Я знаю. – В голосе Брана прозвучало горе. Передавая бронзовую трубу мэйстеру, он заметил, насколько редкими сделались волосы Лювина на макушке. Бран видел сквозь них розовую кожу; странно смотреть на мэйстера сверху, когда всю свою жизнь ты глядел на него снизу вверх. Но тот, кто сидит на спине Ходора, глядит на всякого сверху вниз. – Я не хочу больше смотреть. Ходор, отнеси меня назад в замок.
– Ходор, – пробормотал Ходор.
Мэйстер Лювин убрал трубку в рукав.
– Бран, твой лорд-брат сегодня не сможет зайти к тебе. Он должен поприветствовать лорда Карстарка и его сыновей и выказать им свое расположение.
– Я не обеспокою Робба. Я хочу посетить богорощу. – Бран опустил свою руку на плечо Ходора.
– Ходор…
Высеченные в граните опоры для рук складывались в лестницу, расположенную во внутренней стене башни. Напевая что-то непонятное, Ходор спускался, перемещая руку за рукой. Бран раскачивался на его спине в плетеной корзине, которую соорудил для него мэйстер Лювин, позаимствовав идею от женщин, которые в корзинах на спине переносили хворост; прорезать отверстия для ног и приспособить ремни, чтобы равномерно распределить вес Брана, было не так уж трудно. В корзине было не так хорошо, как на спине Плясуньи, однако кобыла пройдет не всюду, и Бран не ощущал стыда, как бывало, когда Ходор носил его на руках, словно младенца. Ходору, похоже, тоже было удобнее, однако трудно сказать, что ему нравится. Сложности возникали только в дверях. Иногда Ходор
Почти две недели в замке было столько гостей, что Робб приказал держать открытыми обе решетки и не поднимать мост между ними даже глухой ночью. Когда Бран появился из башни, длинная колонна латников пересекала ров между стенами; это люди Карстарка следовали за своими лордами в замок. На них были черные железные полушлемы и черные шерстяные плащи, украшенные белым солнцем. Ходор шел возле них, улыбаясь чему-то своему, сапоги его стучали по доскам подъемного моста. Стражники странно поглядывали на них, и Бран даже услышал чей-то хохоток, но отказал себе в праве смутиться.
– Люди будут смотреть на тебя, – предупредил его мэйстер Лювин, как только они впервые пристроили плетеную корзину к плечам Ходора. – Они будут смотреть, они будут говорить, и некоторые даже будут смеяться.
Когда они прошли под решетками башни, Бран вложил два пальца в рот и свистнул, Лето выскочил откуда-то с другой стороны двора. Внезапно копьеносцы Карстарка взялись за уздечки; кони заметались и заржали. Один жеребец с криком встал на дыбы, наездник, ругаясь, осаживал коня. Запах лютоволка всегда повергал лошадей в бешеный страх, если только они не были привычны к нему, но как только Лето исчезал, животные быстро успокаивались.
– В богорощу, – напомнил Бран Ходору.
Даже сам Винтерфелл был полон народу. Во дворе звенели мечи и топоры, грохотали фургоны, лаяли псы. Ворота арсенала были открыты, и Бран увидел Миккена у наковальни; молот звенел, и пот катился по голой груди. За все годы Бран не видел здесь стольких незнакомцев, даже когда к отцу приезжал король Роберт.
Он попытался не дернуться, когда Ходор нырнул в низкую дверь. Потом они шли длинным сумрачным коридором, Лето непринужденно трусил рядом с ними. Волк время от времени поднимал голову, и в глазах его светилось жидкое золото. Брану хотелось прикоснуться к нему, но он ехал слишком высоко и не мог дотянуться до зверя.
Богороща являла собой островок мира посреди моря хаоса, в который превратился Винтерфелл. Ходор прошел через густые заросли дуба, железоствола и стража, к спокойному пруду возле сердце-дерева, и остановился под корявыми ветвями чардрева, бормоча что-то себе под нос. Бран поднял руки над головой и выбрался из седла, выволакивая бессильные ноги сквозь дыры в плетеной корзине. Он повисел мгновение, темно-красные листья прикасались к его лицу, наконец Ходор опустил его на гладкий камень возле воды.
– Я хочу побыть один, – сказал Бран. – А ты можешь помокнуть, ступай к прудам.
– Ходор, – откликнулся Ходор и исчез в кустарнике. За богорощей, под окнами гостевого дома, подземный горячий источник питал три небольших пруда.