Так я и знала — это разбойники, подумала Арья. Она нащупала под столом рукоять кинжала, убедившись, что он на месте. Если они попробуют нас ограбить, то пожалеют об этом.
— Они мимо нас не проезжали, — сказал Лим.
— Я их туда посылал — а вы, верно, перепились или дрыхли.
— Чтоб мы перепились? — Том хлебнул эля. — Да ни в жизнь.
— Тебе надо было самому их задержать, — сказал Лим Мужу.
— Вдвоем с мальчишкой? В третий раз вам говорю: старуха ушла в Ламбсвольд принимать у Ферн роды — а обрюхатил девушку не иначе как кто-то из вас. — Муж устремил укоряющий взгляд на Тома. — Бьюсь об заклад — это из-за твоих песенок бедняжка Ферн скинула с себя все одежки.
— Если звуки песни побуждают девушку сбросить с себя одежду и ощутить поцелуй солнца на своей коже, разве певец виноват? И потом, ей Энги больше приглянулся. Только и слышишь, бывало: можно потрогать твой лук? Ох, какой же он твердый да гладкий. А можно, я его немножко потяну?
— Ты или Энги — невелика разница, — фыркнул Муж. — Вы не меньше моего виноваты, что лошади пропали. Их было трое — что ж я один-то мог?
— Из этих троих одна была баба, а другой в цепях — сам говорил, — презрительно бросил Лим.
— Баба была здоровенная и одета по-мужски. А который в цепях… уж больно мне не понравилось, как он смотрит.
— Если мне не нравится, как человек смотрит, я пускаю стрелу ему в глаз, — улыбнулся над кружкой Энги.
Арья вспомнила стрелу, просвистевшую около ее уха, и снова пожалела, что не умеет стрелять.
— А ты бы помолчал, когда старшие говорят, — одернул молодого стрелка Муж. — Пей свой эль и сиди тихо, не то напущу на тебя старуху с поварешкой.
— Старшие больно много мелют языками, а эль я и без тебя пью. — И Энги в подтверждение своих слов сделал большой глоток.
Арья последовала его примеру. После воды, которую они пили из ручьев, прудов и мутного Трезубца, эль показался ей таким же вкусным, как вино, которое давал ей пробовать отец. Из кухни между тем плыл запах, от которого слюнки текли, но мысли Арьи по-прежнему занимала лодка. Увести-то ее будет нетрудно, а вот плыть на ней… Если дождаться, когда все уснут…
Парень появился снова с круглыми ковригами хлеба. Арья отломила кусок и впилась в него зубами, но хлеб оказался жестким и с подгоревшей нижней коркой.
Пирожок, отведав его, даже сморщился и заявил:
— Плохой у них хлеб.
— Ты дождись жаркого — если макать его в подливку, он ничего, — посоветовал Лим.
— Я бы так не сказал, но хоть зубы целее будут, — сказал Энги.
ebooksa