Нынешние выходные были последним из испытаний, рекомендованных семейным консультантом, которого назначил суд. На следующей неделе Заку предстояло собеседование с консультантом, а вскоре после этого судья должен был вынести окончательное решение. Эф старался не думать, что его борьба за попечение имела мало шансов на успех; для него это была борьба за саму жизнь. У Келли ведь тоже имелось слабое место, и место это называлось — чувство вины. А чувство вины порождало главный принцип:
Эф мог бы бороться жестче. С использованием более грязных методов. Как и советовал ему адвокат — не раз и не два. Этот человек прекрасно знал всю кухню бракоразводных процессов. Однако Эф так и не смог заставить себя прислушаться к советам юриста. Тому были две причины. Во-первых, в Эфе сидела неизбывная грусть от того, что их брак потерпел крушение. А во-вторых, мешал избыток сострадания: именно то, что делало Эфраима Гудуэдера потрясающим врачом, превращало его в совершенно никудышного клиента бракоразводного адвоката.
Он согласился со всеми материальными и финансовыми условиями, выдвинутыми адвокатом Келли. И хотел только одного: чтобы с ним жил его единственный сын.
Который в этот момент забрасывал его гранатами.
— Как я могу отстреливаться, если ты оторвал мне руки? — спросил Эф.
— Не знаю. Может, попытаешься драться ногами?
— Теперь я понимаю, почему твоя мать не покупает тебе игровую приставку.
— Потому что игры перевозбуждают и способствуют развитию антисоциальных… Опа! Я тебя ЗАМОЧИЛ!
Столбик жизненной силы Эфа упал до нуля.
В этот самый момент зажужжал его мобильный телефон. Вибрируя, он пополз по столику меж контейнеров с китайской едой, напоминая большого голодного жука в серебристом панцире. «Наверное, Келли, — подумал Эф. — Хочет напомнить, что Зак должен попрыскать себе противоастматическим ингалятором. Или просто проверяет, не удрал ли я с Заком в Марокко либо куда-нибудь еще».
Эф дотянулся до мобильника и взглянул на дисплей. Код 718, звонок местный. Идентификатор номера гласил: «ДФК КАРАНТИН».
В систему ЦКПЗ входил карантинный пункт в международном аэропорту имени Джона Фицджеральда Кеннеди (сокращенно — ДФК). Ни задержание пациентов, ни лечение там не предусматривалось. Карантинный пункт состоял всего из нескольких маленьких служебных комнат и смотрового кабинета — по сути, это была промежуточная станция, противопожарный барьер, предназначенный для того, чтобы распознать недуг и по возможности остановить вспышку заболевания, угрожающего населению Соединенных Штатов. В основном работа карантинного пункта заключалась в том, чтобы изолировать пассажиров, у которых в полете обнаружились те или иные симптомы, и оценивать состояние их здоровья. Иногда такая проверка выявляла действительно опасные инфекционные заболевания — например, менингококковый менингит или атипичную пневмонию.
По вечерам отдел Эфраима Гудуэдера не работал, никаких вызовов сегодня у него быть не могло, да, впрочем, до самого утра понедельника тоже. Он расчистил свой график еще несколько недель назад — и все для того, чтобы посвящать выходные только Заку.
Эф выключил виброзвонок и положил телефон на столик возле контейнера с китайскими блинчиками, начиненными луком-пореем. Пусть все проблемы сегодня решает кто-то другой.
— Это парень, который продал мне приставку, — сказал он Заку. — Хочет засыпать меня полезными советами.
Зак взял себе еще один китайский пельмень.
— Не могу поверить, что ты достал билеты на завтрашнюю игру «Янкиз» с «Ред Сокс».[13]
— Знаю, задача не из легких. И места хорошие. Напротив третьей базы. Пришлось даже залезть в деньги, отложенные на твой колледж. Да ты не волнуйся, при твоих способностях и школьного диплома хватит, чтобы далеко пойти.
— Ну папа!
— Ты же знаешь, какой болью отзывается мне каждый доллар, который я кладу в карман Стайнбреннера.[14] Для меня это просто предательство собственных принципов.
ebooksa