— Я ехал сюда с надеждой услышать ответ именно на этот вопрос.
Эф стоял перед рок-звездой Габриэлем Боливаром. Тот сидел, нахохлившись, на краешке кровати, как черноволосая горгулья в больничной сорочке. Без своего фирменного жуткого грима он выглядел удивительно симпатичным. Свалявшиеся волосы придавали ему вид человека, которому жизнь далась нелегко.
— Ну и похмелье, — пробормотал Боливар.
— Еще какой-нибудь дискомфорт ощущаете? — спросил Эф.
— Да выше крыши! — Боливар провел рукой по своим длинным черным волосам. — Я тебе так скажу, чел: никогда не летай коммерческими рейсами! Вот простая мораль всей этой истории.
— Господин Боливар, скажите, что последнее вам запомнилось при посадке?
— Какая посадка, чел? Я серьезно. Большую часть полета я налегал на водку с тоником. Так что посадку точно проспал. — Он прищурился. — Как насчет демерола,[23] а? Может, когда привезут тележку с напитками?
Эф увидел перекрестья шрамов на голых руках артиста и вспомнил, что Боливар любил полосовать себя на сцене — это была его фишка.
— У нас возникли некоторые проблемы с идентификацией багажа пассажиров.
— Тут все просто. У меня с собой ничего не было. Никакого багажа, только мобильник. Чартерный самолет сломался, и я попал на этот рейс буквально в последнюю минуту. Разве мой менеджер вам не сказал?
— Я с ним еще не говорил. Меня особо интересует большой ящик.
Боливар уставился на Эфа.
— Это какой-то тест? Проверка умственных способностей?
— В грузовом отсеке. Старый ящик, частично заполненный землей.
— Понятия не имею, о чем речь.
— Вы не везли его с собой из Германии? Такие люди, как вы, могут коллекционировать подобные вещи.
Боливар нахмурился.
— Это же игра на публику, чел. Гребаное шоу, спектакль. Готический грим, жесткие тексты. Набери меня в «Гугле» — сразу узнаешь, что мой отец был методистским священником. Единственное, что я коллекционирую, так это кисок. И раз уж о них зашла речь, когда я, черт побери, смогу отсюда выйти?!
— Мы должны сделать еще несколько анализов, — ответил Эф. — Хотим отпустить вас совершенно здоровым человеком.
— А когда мне вернут телефон?