Как ни странно, водник меня понял, причем без слов. Но на руки, как в прошлый раз, не взял. Зато когда мы выбрались из подвала, на произвол судьбы не бросил, а перехватил за талию и повел к башне Огня, исполняя роль не то кавалера, не то вешалки.
Мы пересекли небольшой зал и, пройдя мимо огней-стражей, двинулись вверх по лестнице. И вот тут я впервые за все время пребывания в Академии Стихий искренне пожалела об отсутствии лифта. О, как бы он сейчас пригодился!
Тащиться на самый верх, да еще в таком состоянии, это слишком!
С губ сорвался жалобный стон, но Дорс моих страданий не оценил.
— А нечего было незнакомое зелье пить, — укорил он.
— Зяба тебе все рассказал, да?
— Угу, — буркнул водник.
Бли-ин…
— Дорс, это секрет, — поспешила сообщить я. — Очень большой.
— Да я понял.
Ну вот, он понял. А я кое-чего до сих пор понять не могу.
— Как думаешь, почему Глун так поступил? Почему дал мне это зелье?
Король вражеского факультета и мой подельник по совместительству ответил не сразу.
— Ты важный свидетель, Дашка, — тихо, задумчиво произнес он. — Вероятно, дело именно в этом. Возможно, он хотел тебя задобрить, подкупить. По крайней мере, будь на месте Глуна я, то я бы такой шанс не упустил.
Меня довод «синего» не впечатлил совершенно. Но, несмотря на неадекватное состояние, я все-таки сумела прикусить язык. И даже кивнула, вроде как соглашаясь.
Вот только сама… нет, не верила. Глун четко дал понять, что в защите не нуждается, и ни словечком про показания не обмолвился. То есть на мои показания ему плевать. Следовательно, подкуп свидетеля исключен.
Блин! Но в чем же тогда смысл этой гуманитарной помощи? Где, черт возьми, логика?
Я нахмурилась и тряхнула головой. Нет, об этом я подумаю как-нибудь в другой раз. Например, завтра. Ибо даже подброшенная ядовитым аристократом головоломка не в состоянии победить навалившуюся сонливость.
Глаза слипались, тело норовило перетечь в самое расслабленное состояние. И стремящийся к Морфею разум даже не отреагировал на внезапно раздавшийся звук торопливых шагов.
Кто-то спускался навстречу, причем настолько быстро, что спрятаться не было никакой возможности.