Я удивленно приподняла бровь. То есть мы чего, к практике переходим? Снова будем базовые жесты пробовать? Блин… а я не пропалюсь? Я же учила только те, которые для трансформации пульсаров нужны. Не сможет ли Глун по набору жестов определить, что я учебник в библиотеке умыкнула?
А куратор тем временем перевел взгляд на меня. В синеве его глаз на миг мелькнуло нечто странное, отдаленно похожее на усмешку.
— Ладно, — сказал он. Резко принял правильную позу и тут же не менее резко поднялся из-за стола. — Пойдем.
Я сглотнула, судорожно закрыла тетрадь и пихнула ее в сумку. И все-таки не удержалась, спросила:
— Куда?
— Куда-куда… в тренировочный зал, разумеется.
Глава седьмая
В коридорах нашего крыла было людно и шумно — занятия только-только закончились, так что разойтись народ не успел. Тем не менее на нас с Глуном внимания не обращали, даже при том, что мы двигались «против течения». и.о. декана в роли ледокола впереди, а я, на минимальном расстоянии, за ним.
В душе моей бились три чувства. Во-первых, радость — как же, легальное практическое занятие! Во-вторых, подозрение — с чего это он так расщедрился-то? В-третьих, страх — а вдруг это ловушка и меня ведут в защищенную аудиторию, чтобы попросту прибить?
Впрочем, последнее — это все-таки нервы, а не разум. Разум говорил о том, что вреда мне не причинят. И дело не только в обещании куратора. Просто — если бы он хотел меня уничтожить, то давно бы это сделал.
А еще не давал покоя вопрос: понимает ли Глун, что руководству академии и членам комиссии данная инициатива не понравится?
Логика подсказывала — да. Подтверждая это, в памяти всплыл недавний разговор с Кэсси. Как там она сказала? Мятежный? Действительно, похож.
К тому моменту, как мы добрались до нужного зала, страха во мне поубавилось, зато появилась хмурая собранность. Ну а когда я осознала, что стою в знакомом помещении с зеркалами — том самом, где меня Шанарин мучила, захотелось застонать и удариться головой о стену.
Как ни странно, ядовитый аристократ мое настроение заметил. И спросил, заломив бровь:
— Что не так?
— Занятия с Шанарин, — призналась я.
Эмиль фон Глун улыбнулся уголками губ, сказал ровно:
— Да, забавное было время.
Я пожала плечами, потом кивнула. Время действительно было забавным. Тогда все было проще — никаких покушений, никаких расследований, а синеглазый брюнет был всего лишь преподом с дурным характером, а никак не убийцей.
От воспоминания о том, кто именно передо мной стоит, по спине побежали мурашки. Я приказала себе абстрагироваться от этого знания, но вышло плохо. Несколько минут назад, в другой аудитории, я об этом не думала — была слишком увлечена магией. В данный момент увлеченности не имелось.