Когда вступила в общий хор жена дяди Васи, Татьяна, Вовка играть перестал. Он просто сидел и слушал, как ее высокий голос сплетается с баритоном ее мужа. Пели они хором часа два, после чего дядя Вася сказал:
— Эх, душевно посидели, — и стал прощаться.
Вовка не выдержал и сказал:
— Тетя Таня, вам бы в опере петь с таким голосом.
Та же со своим мягким хохляцким акцентом сказала:
— Эх, хлопчик, какая опера, когда нужно было учиться, мы в деревне работали, очень тяжело, голодно было. А потом перед войной полегче стало, прослушали меня и пригласили в филармонию, а тут война, и пришлось вместо филармонии санитаркой в медсанбате, вот там и своего суженого встретила, — и она погладила своего усатого дядю Васю по руке.
Они ушли, и семейство Фоминых начало собираться ко сну.
На удивление, Вовка заснул сразу, как положил голову на подушку.
«Наверно, привыкаю», — была его последняя сознательная мысль.
Утром будильник и гимн разбудили его вместе с родителями. Отец только усмехнулся, увидев, что его старший надел шаровары и, как был в майке, выскочил на улицу. Когда Вовка прибежал, вспотевший, через полчаса домой, его уже ждали у дверей.
— Вова, вы должны сегодня расколоть все дрова, сходить в магазин и наносить воды. Сегодня суббота, завтра я буду стирать белье. А вечером мы идем в баню, так что не задерживайтесь со своим футболом. Всё понял?
— Так точно, мама, — весело ответил сын и пошел к умывальнику Там он открыл круглую коробку зубного порошка и начал чистить щеткой зубы.
Затем чайник был вновь поставлен на плитку, но тут под ним вспыхнул огонек, и только что желтая спираль потемнела.
«Вот же не вовремя плитка перегорела», — подумал Вовка. Снял чайник и осторожно вытащил спираль из лабиринта фарфорового изолятора, и та немедленно развалилась на несколько кусков.
Он чертыхнулся и, сев за стол, начал аккуратно скручивать кончики нихромовой проволоки. Когда уже заканчивал последнюю скрутку, через плечо склонился проснувшийся Мишка.
— Ага, опять спираль перегорела, — воскликнул тот, — папка всего несколько дней назад скручивал, как раз, когда тебя молния долбанула.
Вовка аккуратно вставил спираль в изолятор и воткнул вилку в болтающуюся розетку.
«Ох, Павел Александрович и лентяй, да и мой предшественник тоже», — подумал он.
Плитка задымила и начала греться, на нее сразу был водружен чайник.
Когда сели пить чай, Мишка был поставлен в известность о колке дров, но воспринял это стоически и только горестно вздохнул.