Атлант расправил плечи. Часть II

Франсиско подскочил к телефону.

— Я же говорил вам, чтобы вы не имели дела с «Д’Анкония Коппер»! — это был то ли гневный вскрик, то ли стон.

Уже протянутая было рука отдернулась от телефона. Он схватился за угол стола, словно пытаясь удержаться и не снять телефонную трубку. Ни сам Франсиско, ни Риарден не могли бы сказать, как долго он стоял, опустив голову. Риарден впал в оцепенение, следя за напряженной, неподвижной фигурой, внутри которой шла ожесточенная борьба, больше напоминавшая агонию. Он не мог знать причин этой борьбы, понял только, что Франсиско обладает силой, достаточной, дабы многое предотвратить, но не может ее применить.

Когда Франсиско поднял голову, Риарден увидел лицо, отмеченное таким нечеловеческим страданием, что, казалось, можно услышать крик боли. Лицо было тем ужаснее, что выражало твердость, будто решение уже принято и принято ужасной ценой.

— Франсиско… что случилось?

— Хэнк, я… — Он потряс головой, потом выпрямился.

— Мистер Риарден. — голос был исполнен отчаяния и твердости, словно Франсиско сознавал безнадежность мольбы. — Когда вы будете готовы проклинать меня, когда будете готовы разувериться в каждом моем слове… Клянусь вам именем той женщины, которую люблю, что я — вам друг.

Искаженное болью лицо Франсиско в тот трагический момент всплыло в памяти Риардена через три дня, сквозь ослепляющее потрясение потери и ненависти. Оно вернулось к нему, когда, стоя у радиоприемника в своей конторе, он подумал, что теперь должен держаться подальше от отеля «Уэйн-Фолкленд», иначе он убьет Франсиско д’Анкония, как только его увидит. Этот образ постоянно возвращался к нему и тогда, когда он услышал сообщение о том, что три сухогруза «Д’Анкония Коппер», следовавшие рейсом Сан-Хуан — Нью-Йорк, были атакованы Рагнаром Даннескъёлдом и отправлены на дно океана, и потом, когда он понял, что с этими судами он потерял гораздо больше, чем медь.

ГЛАВА V. СЧЕТ ПРЕВЫШЕН

Впервые в истории «Риарден Стил» произошел провал. Впервые металл не был доставлен согласно заказу. Но пятнадцатого февраля, в назначенный день поставки рельсов для компании Таггертов, это уже никого не волновало.

Зима началась рано, в конце ноября. Люди говорили, что это самая суровая зима за все время наблюдений, и в необычной свирепости метелей упрекать некого. Никому и в голову не приходило припомнить, что раньше, какими бы ни были вьюги, улицы освещались, дома отапливались, поезда не прекращали движение, зимняя непогода не оставляла за собой сотни трупов.

В последнюю неделю декабря, когда компания «Данаггер Коул» впервые запоздала с поставкой топлива для «Таггерт Трансконтинентал», кузен Данаггера объяснил, что ничем не может помочь. Ему пришлось сократить рабочий день до шести часов, сказал он, чтобы поднять моральный настрой людей, которые работали не так хорошо, как при Кеннете Данаггере. По его словам, они стали апатичными и небрежными, потому что их истощила жесткая дисциплина прежнего руководства. Он не мог ничего поделать, потому что половина его управляющих и бригадиров, проработавших в компании по десять, а то и по двадцать лет, поувольнялась без объяснения причин. Он ничего не мог поделать с тем, что между рабочими и новым управляющим персоналом возникли трения, несмотря на то, что новички оказались людьми более либеральными, чем прежние начальники. Сказал, что это всего лишь вопрос притирки. Кузен Кена не мог ничего поделать и с тем, что уголь, предназначенный для «Таггерт Трансконтинентал», в самый вечер назначенной отгрузки перераспределили в пользу Бюро помощи зарубежным странам для Народной Республики Англии. Этого требовала неотложная необходимость: люди в Англии голодали, все их государственные заводы позакрывались, и мисс Таггерт возражала напрасно, ведь речь шла всего лишь о задержке на один день.

Задержка на один день. Для грузового состава номер триста восемьдесят шесть, следовавшего по маршруту Калифорния — Нью-Йорк с пятьюдесятью вагонами салата-латука и апельсинов, задержка превратилась в трехдневную. Грузовой состав номер триста восемьдесят шесть ожидал на запасных путях топлива, которое не поступило вовремя. Когда состав достиг Нью-Йорка, салат и апельсины утопили в Ист-ривер: они слишком долго ждали своей очереди на складах в Калифорнии, из-за урезанного расписания движения и составов, сокращенных, согласно директиве, до шестидесяти вагонов.

Никто, кроме друзей и торговых партнеров, не заметил, что три поставщика апельсинов в Калифорнии вышли из бизнеса, точно так же как и два фермера, специализировавшихся на салате-латуке в Империал-Вэлли. Никто не заметил, что закрылись биржевая брокерская фирма в Нью-Йорке, водопроводная компания, которой биржевая брокерская фирма ссужала деньги, исчез оптовый торговец трубами, который снабжал водопроводную компанию. Когда люди голодают, писали газеты, они не должны сочувствовать неудачам в бизнесе частных предприятий, которые работают ради личной выгоды.

Уголь, отправленный Бюро помощи зарубежным государствам через Атлантику, так и не достиг Народной Республики Англии: его захватил Рагнар Даннескъёлд.

Во второй раз «Данаггер Коул» запоздала с поставкой топлива для «Таггерт Трансконтинентал» в середине января, и кузен Данаггера прорычал в телефон, что ничего не может сделать: его шахты закрылись на три дня из-за нехватки смазочных масел для оборудования. Уголь для «Таггерт Трансконтинентал» запоздал на четыре дня.

Мистер Куинн из компании «Куинн Болл Беаринг», производившей шарикоподшипники, когда-то переехавшей из Коннектикута в Колорадо, целую неделю дожидался грузового состава, доставлявшего по его заказу риарден-металл. Когда поезд прибыл, двери «Куинн Болл Беаринг» оказались запертыми.

Никто не заметил закрытия компании по производству двигателей в Мичигане, которая ожидала поставки подшипников (механизмы бездействуют, люди в оплачиваемом простое); закрытия лесопилки в Орегоне, тщетно дожидавшейся нового двигателя; закрытия склада пиломатериалов в Айове, оставшегося без снабжения; банкротства строительного подрядчика в Иллинойсе, который, не получив вовремя пиломатериалов, обнаружил, что его контракты аннулированы, а покупатели домов отправлены бродяжничать по занесенным снегом дорогам на поиски того, чего больше нигде не существовало.

Снежная буря в конце января заблокировала пути через Скалистые горы, воздвигнув на главной линии железной дороги «Таггерт Трансконтинентал» снежные наносы в тридцать футов высотой. Люди, пытавшиеся расчистить пути, сдались спустя несколько часов: роторные снегоочистители один за другим вышли из строя. Машины пытались отремонтировать, хотя срок их эксплуатации уже два года как истек. Новые снегоочистители так и не доставили — их производитель оставил бизнес, отчаявшись получить у Оррена Бойла необходимую сталь.

Три поезда западного направления оказались в ловушке у Уинстон-Стейшн, высоко в Скалистых горах, где главная линия «Таггерт Трансконтинентал» пересекала северо-западную часть штата Колорадо. Они оставались недоступными для отрядов спасателей в течение пяти дней. Поезда не могли пробиться к ним из-за снежной бури. Последние грузовики, изготовленные Лоренсом Хэммондом, разбились на обледеневших склонах горных автодорог.