Судья Богов

После чего шагнул вперед.

* * *

Где-то в пустоте, невидимой для людских глаз, где царят лишь боги и духи, кто-то невидимый произнес:

— СПОР БОГОВ НАЧАЛСЯ! СУДЬЯ ПРИБЫЛ, ЧТОБЫ ЕГО РАЗРЕШИТЬ!

Глава 11

Спор богов. Цитадель крови

Гул колокола. Громкие звуки набата больно ударили по ушам, буквально выдирая из сладкого царства сна. Колокол веками правил цитаделью. Именно он был ее истинным владыкой, ее незримым господином, и его неумолимой воле повиновались все. Он говорил, когда пришло время для еды, отдыха или сна, он созывал на молитву и он же провожал в последний путь братьев, закончивших свой дозор. Но сейчас он призывал их на стены, требуя исполнить свой долг и сдержать данные когда-то клятвы.

Я рывком вскочил с жесткого матраса и без лишних раздумий натянул на себя одежду. Подхватил пояс и уже был готов бежать на свой участок на стене, когда проснувшийся разум заставил меня остановиться и недоуменно оглянуться вокруг. Что вообще происходит? Какие стены, колокола и отражения штурма? И, во имя Хаоса и всех богов, где я вообще нахожусь?! Оглядев комнату в поисках подсказок, я схватился за голову, невольно делая шаг назад.

В голове страшный кавардак: чужие воспоминания, потоком хлынувшие в меня, перемешиваются с моими, вызывая боль и головокружение. Я со стоном опустился на колено, пытаясь разобраться в этом хаосе и отделить чужие мысли от своих. Я — Рэн, Игрок, служитель Хаоса, вошедший по воле Смеющегося Господина в тайный проход в склепах Беренхеля, и я же — Ульгард, сын Олафа и Леи, послушник в цитадели Третьей чаши, ожидающий со дня на день посвящения в боевые братья и прямо сейчас рвущийся бежать куда-то на стену, чтобы занять свой боевой пост для защиты цитадели от врагов.

Как все сложно и запутано… Я чувствовал себя, как будто снова призвал Стража Подземного огня. Тело вроде поддавалось моему контролю — взмах рукой, присесть, встать — все делалось легко, но в то же время постоянно ощущалось рядом присутствие чужого сознания. Оно было придавленное, заглушенное и как будто спящее, хотя при этом я четко осознавал — это тело и разум другого человека. И этот человек имел свои знания, память, чувства и волю, сейчас просто запертые и связанные невидимыми узами. И даже несмотря на эти узы, он буквально рвался в бой, куда призывал его голос Колокола, разносившийся повсюду.

Какой-то бред. Все происходящее мне казалось дурным сном — ну и зачем меня было чуть ли не запихивать в этот проход?! Чтобы я в итоге оказался в теле юнца? Я наконец сумел разглядеть себя в небольшом зеркальце, которое хранилось у мальчишки в прикроватной тумбочке. Красивое лицо с едва начавшей проступать щетиной усов, серые глаза, тело худощавое и хорошо натренированное. Обратившись к памяти, я удивленно хмыкнул. Еще бы! Ульгард в шесть лет был отдан родственниками в обитель после гибели его родителей, и с тех пор его жизнь была разделена на три части — тренировки, молитвы и сон.

Я еще даже не успел подумать, что мне делать дальше, когда пришлось подавлять настоящий бунт. Сознание мальчишки буквально рвалось на свой пост, и оковы, связывавшие его разум, с трудом сдерживали этот напор. Удивленный и слегка напуганный, решил все-таки не препятствовать ему. Что произойдет, если он сможет разорвать узы, я просто не знал. Может, он просто вышибет мой разум из своего тела — и что тогда будет со мной? Пропаду, со временем растворившись в пустоте, вернусь в свое тело или просто погибну? В любом случае рисковать мне не хотелось.

На время я отступил в сторону, ослабив контроль над разумом Ульгарда, позволив ему действовать. И стал наблюдать со стороны, как мальчишка стремительно несется по коридору, вбегает одним из последних в оружейную, где под недовольным взглядом однорукого старика быстро надевает снаряжение. Легкая однослойная кольчуга из серебристых колец, шлем из такого же метала, перчатки, наручи, энергопосох и запасные ячейки к нему. Подхватывает короткий меч — а дальше новый забег по длинным коридорам, заполненным сотнями воинов.

Я чувствовал себя, словно оказался в муравейнике, где тысячи насекомых готовятся к отражению атаки на свой дом. И я сейчас оказался одним из этих муравьев, бегущим по просторным коридорам с одной ему ведомой целью. Наконец мы почти добрались до своего поста — открытая кабина вознесла нас на верхний ярус, короткая пробежка, и мы оказываемся в одной из надвратных башен, еще с четырьмя такими же мальчишками.

Все четверо не обратили на мое появление никакого внимания. Вооруженные так же, как и я, энергетическими посохами и короткими мечами, все они напряженно всматривались в тонкие щели бойниц. Кто-то тихо молился, но остальные предпочитали стоять в тишине. А я наконец смог разглядеть вдали то, из-за чего мы здесь собрались.

Из-за кромки горизонта, поглощая небо, накатывался сплошной фронт мглы. Густое темно-серое облако, в котором было практически невозможно что-либо разглядеть. Мгла стремительно разрасталась и быстро ползла вперед. Я чувствовал страх в разуме Ульгарда, а также внутреннюю готовность, придавившую страх волей и решимостью биться за что-то невероятно важное для него. Так что же эта мгла такое? Прежде чем вступить в бой, я хотел бы знать, против чего мы должны сражаться. Мой мысленный вопрос вызвал целую бурю эмоций у юноши. Религиозные догмы, слова наставников, собственные мысли бурным потоком хлынули в мой разум, не давая толком разобраться в происходящем.

Усилием воли я прервал этот поток и, глядя на неумолимо надвигающееся на нас облако непонятной хмари, постарался максимально быстро разобраться в том, что узнал. Серая мгла, ползущая сейчас к нам, оказалась дыханием Неназываемого. Неназываемый — это темный бог, тысячи лет назад запертый за кромкой мира аватаром светлого бога Паладиуса. Сделано это было для того, чтобы спасти этот мир, так как темный бог собирался его поглотить, уничтожив вместе с населявшими его людьми.

Чтобы остановить бога, пусть даже не полностью воплотившегося в этом мире, Аредиус (так звали аватара) вынужден был принести себя в жертву. Для этого он в течении трех дней возлежал у алтаря Паладиуса и непрерывно молился. Служители подносили ему чаши, которые Аредиус заполнял своей кровью, отдавая не только жизнь, но и душу. Аватар уничтожил свою суть, навсегда лишившись возможности возродиться, но добровольно принесенная жертва смогла запечатать проход для Великого Врага, удержав того за кромкой мира. Овеществленным символом этой Печати являются три наполненные кровью Аредиуса чаши, и пока целы они — цела и Печать.

Люди, понимая, что сохранность чаш означает спасение их жизней, построили три крепости — Цитадели, в которых и хранились священные сосуды под неусыпной охраной лучших воинов и боевых братьев…

Так, что еще? Быстро перебираю обрывки знаний: враг не смирился с заточением и веками штурмует Цитадели, стремясь уничтожить священные сосуды. Две уже пали, и мы сейчас в последней, где сохранилась единственная чаша, наполненная неусыхающей кровью Аредиуса.

Теперь хоть более-менее становится понятно, зачем я здесь. Осталось понять, чего хочет Смеющийся Господин: чтобы я уничтожил последнюю чашу или помог ее спасти? Или этот выбор предоставлен мне самому?