Затемнилась при этой мысли вся радость возвращения. Хмуро прошел, не глядя ни на кого, через толпу на пристани и двинулся дальше… Куда? Сначала он сам этого не знал, но потом стал отдавать себе отчет, что его неотвратимо тянет взглянуть на покинутый дом, и он идет туда, где провел детство и где ему преподнесли отраву, которую он принял за любовь.
Но, странно! Он вдруг поймал себя на мысли, что у него нет злобы к Берте за обман, потому что этот обман был невыразимо сладок, пока не открылся, и что если бы Берта не сбила его с той уныло-однообразной тропинки, по которой он шел до памятной встречи с нею, то не было бы мук, но не было бы и радости… А что в конце концов лучше: жить, как серый камень, или же превратиться в натянутую струну, из которой смычки Скорби и Ликования поочередно извлекают свои мелодии!..
Путь от пристани до дому был неблизкий: он пересаживался с трамвая на трамвай, благо, знал все маршруты, как свои пять пальцев, но не мог составить никакого плана действий. «Э-э, там видно будет!» — решил он наконец.
Уже зажглись вечерние огни, когда он очутился перед огромными дубовыми воротами с калиткой, ведущей во двор его дома. Во дворе, кроме ребятишек, никого не было. Он прошмыгнул к ближайшему дереву, стал за ним и начал наблюдать за окнами своей квартиры — света не было. Наверное, Берта еще не вернулась, а может, она переехала к кому-нибудь из тех, с которыми… Может быть, там теперь другие жильцы?..
Последнее предположение ему явно не понравилось. Ключ от квартиры был в кармане. Он решил выяснить, ведь в конце концов там остались его вещи, которые могли понадобиться…
Он удивлялся, пока поднимался по лестнице, отчего так страшно колотится сердце: неужели для него что-нибудь да значит женщина, которая так подло с ним поступила?..
Ключ щелкнул в дверях — он вступил в полную темноту передней. Когда рука в привычном месте нащупала выключатель и вспыхнул свет, он увидел перед собой Берту. Она стояла в дверях комнаты и была даже принаряженной. Очень спокойным голосом она произнесла:
— Я ждала тебя гораздо раньше: в пароходстве сказали, что прибытие ожидается к обеду.
Затем быстро подбежала, охватила его шею руками и зашептала:
— Я была дура!.. Я была так одинока… Бей меня, если хочешь!..
Мог ли он ее бить? Мог ли он ей в чем-либо отказать? Эта женщина когда-то властно взяла его, и, если бы не взяла, он, может быть, никогда и не отведал бы дурманящего напитка любви, который могут сварить небо и земля только вместе, но никогда — порознь.
У Берты даже стол оказался празднично накрытым. Садясь за него, Эдуард взглянул на диван, где обычно должен спать кот, но его там не было. Поймав его взгляд, Берта коротко бросила: «Потерялся».
Старые, с детства знакомые предметы снова окружали его; стало необычайно уютно… Где-то на задворках сознания хитрая старушонка с ехидно поджатыми губами — житейская мудрость — зашамкала:
— Не выдержит она жизни с тобою: ты скучный — сорвется…
— Уйди! — вырвалось у него, — хоть день, да мой!..
— Ты что-то сказал? — уставилась на него Берта.
— Нет, ничего! — ответил он и, медленно привлекая ее к себе, обнял…
После неудачных поисков заработка она впала в очень подавленное состояние. На ней буквально сказалась старинная поговорка: «Что имеем — не храним, потерявши — плачем». Она осознала, что Эдуард положил к ее ногам всю жизнь целиком, без остатка… И тем, другим, она была нужна лишь как временная игрушка… Появилось желание, чтобы Эдуард вернулся, но мог ли он с ней помириться?
Во время тяжелых раздумий одна из подруг посоветовала сходить к древнему старику, который достоверно предсказывал будущее, и сама вызвалась проводить к нему, так как ей тоже хотелось кое-что узнать.
ebooksa