Понятно, что делать виновным в сложившейся ситуации только Шварца было не совсем честно. К сожалению такова была вся армейская система в России, где жизнь и здоровье нижнего чина не стоили вообще ничего. Фёдор Ефимович, можно сказать, был еще не самым худшим представителем русского генералитета, он во всяком случае был кристально честным человеком и не пытался набивать свои карманы за счет солдат. Собственно, как выяснилось потом, именно это качество заставило Аракчеева — а он все же много лет не был строевым офицером и рассматривал людей немного под иным углом — рекомендовать неудачливого генерала на должность командира Семеновцев.
С другой стороны, и жалеть его я тоже не собирался. По собранным Бенкендорфом данным, Шварц был не просто жесток а патологически жесток к своим подчинёнными. Судя по всему он натурально получал удовольствие от муштры и выписывания телесных наказаний своим солдатам, чего я, как человек воспитанный в другом времени, принять не мог совершенно.
— Присаживайтесь, Александр Христофорович. Я полагаю, что вы догадываетесь о причинах вашего вызова, — я дождался пока глава СИБ сел на стул и предложил, — может чаю или кофе. Разговор у нас будет долгим, так что готовьтесь.
— Догадываюсь, — вздохнул генерал.
Приказав лакею чай — Бенкендорф попросил кофе — с печеньем, мы вернулись к главному вопросу.
— Расскажите-ка мне, дорогой Александр Христофорович, как у нас так получилось, что в одном из двух самых старых гвардейских полков империи созрел бунт, а мы об этом ни слухом, ни духом. Не хорошо как-то получается, ситуация у Семеновцев зрела явно не первый месяц, и не допустить случившегося в итоге можно было в любой момент. Кто в этом виноват и что с этим делать?
— Не могу знать, ваше императорское высочество! — Не смотря на то, что я говорил спокойно, без крика, генерал видимо услышал в моем вопросе какие-то особые нотки. Вскочил на ноги, вытянулся в струнку и принял тот самый пресловутый «лихой и придурковатый» вид.
— Саша, ты меня сколько лет знаешь? — Чуть ли не впервые я обратился к Бенкендорфу на «ты», тут это было не очень принято. — Лет пятнадцать? Чего ты мне тут дурочку включаешь?
Глава СИБ от такой отповеди смутился и сел обратно на стул, подумал немного и произнёс.
— Не ставилась нам задача по прямой работе в войсках, — он пожал плечами. — Присматриваем за отдельными личностями, общие настроения отслеживаем и то в основном среди генералов, и в меньшей степени — гвардейских штаб-офицеров. За персонами внесёнными в особый список следим, конечно же. На плотный контроль просто людей не хватит, да и не особо любят нас военные, если уж честно говорить.
В особый список попадали уже замеченные в политической нелояльности офицеры а так же бывшие-будущие декабристы. Ну тех кого я смог вспомнить, их к сожалению оказалось не так много: Пестель, Рылеев, Трубецкой, Бестужев-Рюмин, Муравьев. Или Муравьев-Апостол. При чем если подходящий Трубецкой был один, его выискивать не пришлось, то тех же Муравьевых было как блох на собаке, кто из них мог попасть в декабристы вопрос был непростой. Вертелась еще где-то в районе мозжечка фамилия какого-то Желябова, но насчёт него я не был уверен.
— Понятно…- Задумчиво протянул я. Собственно примерно так я себе положение дел и представлял. Учитывая, что штат СИБ насчитывал меньше тысячи человек на всю империю, и на них были возложены задачи не только политической полиции, но еще и разведывательной-контрразведывательной деятельности, присмотра за иностранными гражданами и всяческими сектами, в случившемся не было ничего удивительного. — На, глянь.
Я протянул Бенкендорфу лист бумаги.
— Что это? — Тот нахмурил брови вглядываясь в кружочки и стрелочки.
— Проект структурного расписания отдельного корпуса жандармов. Чисто военной структуры, которая должна работать изнутри.
Я хотел ввести в штат каждого полка — а может даже каждого батальона — заместителя командира по воспитательной и политической части. Такие офицеры должны были иметь двойное подчинение — своему непосредственному начальнику и отдельно по линии жандармского управления. Плюс аналитический отдел и части прямого подчинения выполняющие функции внутренних войск: разгон демонстраций, карантинная служба, силовая помощь полиции. В общем, еще одна спецслужба занимающаяся внутренней безопасностью имперской армии. Не только в политическом смысле но и в обычно-криминальном. Взяточников там ловить и казнокрадов.
— Не сочтут это новой опричниной? — Спустя несколько минут тишины высказал осторожное сомнение Бенкендорф.
— А мы много войск в жандармы верстать не будем, — я пожал плечами, — по батальону на две столицы, по роте на губернский город, по взводу на уездный. Тысяч может десять человек на все выйдет. Два-три полка для новой опричнины маловато.
— Пожалуй, — согласился генерал, — если позволите, я заберу бумаги, изучу их более подробно.
— Конечно, Александр Христофорович, берите, размышляйте… — Я улыбнулся, — вы же знаете, я люблю, когда мои подчинённые умеют думать. А если они это умение еще и применяют на практике почаще, так и вовсе замечательно. Обмозгуйте за одно возможные персоналии, может есть у вас подходящие кандидаты.