Ветров и Ревэ тут же договорились о следующей совместной поездке в Москву.
В российскую столицу они летели по отдельности – из Парижа и из Берлина. Как всегда, уже постаревший Глеб Павлик встретил родственника в аэропорту Шереметьево. Как каждый раз по-новому менялась Москва! Город становился все чище, жилое строительство переживало подъем, рестораны были полны, улицы ухожены, как в Европе. Ночью особое освещение создавало приятное ощущение комфорта. Город так же излучал энергию, как Нью-Йорк или Лондон. Так сильно удручавшие раньше агрессивные попрошайки и пьяные на улицах исчезли.
Генерал Иванов был прав, утверждая, что нынче русские живут так хорошо, как не жили никогда прежде. Он стал бы неплохим президентом.
Орешек был недоступен по телефону, но в итоге все же удалось договориться о встрече, правда, не в здании Общества в центре Москвы – там иностранцы были нежелательны. Знакомство состоялось на даче на Воробьевых горах.
Орешек приветствовал Ветрова, своего дальнего родственника, странным подмигиванием.
В преддверии встречи Ревэ так сформулировал ответ на вопрос о цели визита:
– Мы не эзотерики и не оголтелые сторонники теории заговора. Мы европейская секция Трехсторонней комиссии. Осуществляем межкультурный обмен, разгадываем чисто по-научному универсальные законы планеты. И были бы рады сотрудничеству.
Сидящие за столом замерли, когда неожиданно со скрипом приотворилась запасная дверь. В соседней комнате кто-то шуршал бумагами. Орешек потребовал у незнакомца выйти из укрытия.
Удивление Ветрова было безгранично. Это лицо он никак не ожидал здесь встретить. Как из небытия перед ними возник Великий магистр ордена Святого Грааля во всем своем великолепии. Довольный удавшимся сюрпризом Хорн захлопал в ладоши. Ветров хорошо знал его по своему боннскому пребыванию в Немецком обществе внешней политики. В Германии не было никого более искушенного в тайных мистических учениях, чем он. Однако внешне кавалер ордена сильно изменился, его когда-то полное тело стало килограммов на двадцать легче. Теперь он даже чисто физически соответствовал рыцарским доспехам его прародителя, крестоносца.
Хорн лихорадочно разложил перед собравшимися свои бумаги: тексты, как всегда, были на французском, немецком и русском. Продолжение знаменитого письма Генриху 1555 года, с содержанием которого французский поэт Кокто восемьдесят лет тому назад познакомил предводителя русской диаспоры Орехова.
Орешек молча взирал на эту сцену. Он явно был в курсе происходящего. Подобно пауку, Хорн опутал весь мир своей невидимой сетью Трехсторонней комиссии. Ее представитель Ревэ первым нарушил наступившую тишину:
– В соответствии с хроникой истории человечества – как французский прорицатель видел настоящий момент?
– Между пассажами о немецком объединении и описанием события сентября 2001 года стоит еще нечто странное, – объявил кавалер ордена и вытащил аккуратно исписанный лист бумаги. Голосом, исполненным патетики, он прочел текст:
И земли, деревни, города, королевства и провинции, которые оставили первоначальные пути, чтобы освободиться, а на самом деле поработившиеся еще глубже, будут втайне тяготиться своей свободой и, совершенно свою религию утратив, начнут перебираться на левую сторону, чтобы впоследствии вернуться на правую; они восстановят святость, опечаленную долгое время, вместе с Святым Писанием и поставят на прежнее место, после чего придёт Большой Пёс, к которому последует Великий Мастифа, который учинит разрушения повсеместно, тоже то, что до этого имело место. И будут восстановлены храмы, как в первые времена, и будет восстановлено священнослужение в своем законном статусе, но оно погрязнет в разврате и роскоши, совершит тысячу злодеяний.
Ветров был уже знаком с этой процедурой. Хорн торжественно зачитывал послание Нострадамуса, словно литургическое чтение Евангелия. В глазах Ветрова это было чистейшим кощунством, как человек верующий, он хотел бы опротестовать это. К его большому удивлению, задачу интерпретирования мало понятного текста взял на себя не Хорн, а русский Орешек:
– Европейский союз развалится, бывшие страны Варшавского договора, бежавшие от коммунизма на Запад, то есть влево, лишатся своего суверенитета и от безысходности опять обратятся к Востоку, где будут торжествовать национальные идеи, то есть вправо.
– Абсолютно искаженное толкование, – в один голос воскликнули присутствовавшие западные гости. После своего вступления в ЕС и в НАТО восточные европейцы стали доблестными трансатлантическими европейцами. ЕС стабилен, Польша и Литва как раз заморозили договор о партнерстве и сотрудничестве между ЕС и новым прежним оппонентом НАТО – Россией. Текст должен означать что-то совсем другое.
Орешек был доволен смятением, которое он вызвал. Когда волнение улеглось, он попросил разрешения продолжить:
– Сейчас происходит процесс частичного восстановления религии, вскоре на мировую сцену выйдет очень сильная личность, которую провидец назвал «Большим Псом», chien – по-французски.
– Chien – это Хирен, – пробормотал Хорн. В 942 катренах Центурий это имя мирового вождя встречается девять раз. Хирен – это была анаграмма центральной фигуры в конце предсказаний, или, вернее, политика, который взойдет вверх в XXI веке.
ebooksa