— Так и есть, — ответила Марта. — Мы позаботимся о том, чтобы молодой человек поправился, если ты согласишься помочь нам.
— Я и так помогаю, — ничего не понимая, сказала Райли. — Я же ловец, помните? — добавила она, показывая на грудь.
— Нам нужно большее. Когда настанет время, ты должна сделать кое-что для нас, не задавая лишних вопросов.
«Звучит не очень хорошо».
— Почему я? И вообще, разве я вам чем-то обязана? Почему вы не можете просто помочь ему? Он же страстно верит в Бога. Соблюдает все правила.
Ангел ничего не ответила, от чего Райли почувствовала себя эгоисткой. Но с другой стороны, какая разница? Главное, чтобы Саймон остался жив. А если это какая-то ловушка? Вдруг они ничем ему не помогут?
Марта посмотрела на потолок, а потом кивнула, как будто получила от кого-то сверху указания, что делать дальше. Она положила что-то на скамью рядом с Райли.
Это была брошюра, вроде тех, которые кладут под стеклоочистители автомобилей на парковке. На ней было написано «Конец близок», а иллюстрации изображали падающие здания, землетрясения и языки пламени, вздымающиеся к небесам.
— Что за чушь! — С полным презрения взглядом Райли отбросила листовку. — Об этом говорят уже несколько лет.
— С тех пор, как это все началось, — серьезно ответила Марта.
— А какое отношение это имеет ко мне? — спросила Райли.
Ангел встала и расправила манжеты рукавов.
— Потому что если ты примешь наше предложение, ты станешь тем человеком, который сможет это все остановить.
— Я? — выдохнула Райли. — Что за чушь?
— Никакая это не чушь.
— Эй, вы что? Мне семнадцать. Я еще не окончила школу, а вы думаете, что я смогу предотвратить конец света? Вы чего там обкурились?
— Жанне д’Арк было столько же лет, сколько тебе сейчас, и она повела Францию на войну.
— Стоп, не продолжайте. Я знаю, чем это все закончилось. Мучениями на костре. Точно, это именно то, о чем я всю жизнь мечтала.
— Это твой выбор, — сказала Марта и исчезла, оставив Райли в полном одиночестве вдыхать запах арбуза и думать о том, что весь мир вращается вокруг нее.
Позволить Саймону умереть или смотреть за тем, как мир превращается в горстку тлеющего пепла?