Вторжение

– Нет, Витя, откуда…

– Вот и я не в курсе. – Он подошел к массивному сейфу, достал из него бутылку водки и два граненых стакана. – Давай, Толя, по сто, на нашей нервной работе наркомовские⁷⁴ уж точно положены.

Глава 30

Больше всего на свете Андрей не любил ждать. Особенно когда результат ожидания был непредсказуем. Звонок раздался, когда Андрей вконец потерял терпение и собрался уходить. Он успел проверить все карты вызовов и поработать над завершающей главой своей кандидатской диссертации, написать давно обещанную заметку в стенгазету, обличающую безграмотного и самодовольного доктора Бажина, и проштудировать редакционный обзор в последнем журнале «Неврология». Потом спустился в кухню-столовую, предупредив старшего диспетчера, где его искать, если сработает «перехват». Посидел с коллегами, послушал сплетни, посмеялся над скабрезными анекдотами, выпил три кружки «по-скоровски» заваренного чая, крепчайшего, почти черного цвета, отчего еще больше возбудился и, поднявшись в кабинет, спокойно сидеть уже не мог. Вышагивал от двери к окну, бормоча под нос пионерскую считалку и поднимая периодически трубку телефона, чтобы проверить состояние связи, – благо Виталий Исаакович со стажерками сегодня отсутствовал, так что усомниться в психическом здоровье молодого доктора было некому. За этим занятием Андрея и застала пришедшая после занятий Оксана. План его она одобрила и уговорила посидеть еще часик, вдруг сработает. Почувствовав нарастающее напряжение, она попыталась отвлечь мужа, рассказала пару курьезных институтских случаев. Один про студента из параллельной группы, который, забыв принести на практику положенную белую шапочку, напялил на голову полиэтиленовый пакет. Андрей улыбнулся и сказал, что это старый трюк, у них в группе тоже такое практиковали и результат такой же – забывчивого студента с занятий выгнали. Второй эпизод Андрей пропустил мимо ушей, хотя и делал вид, что внимательно слушает. Оксана, быстро поняв, что старается впустую, предложила сыграть в морской бой. Андрей согласился, но был настолько невнимателен, что напутал с количеством своих кораблей и постоянно повторял «выстрелы» в одну и ту же клетку. Оксана не сдавалась. Убедившись, что морской бой сейчас для мужа слишком сложен, предложила крестики-нолики…

И в этот момент наконец подал голос телефон прямой связи с диспетчерской. Разыскиваемый уазик только что въехал на территорию психиатрической больницы номер два.

– Отзвонилась линейная бригада с десятки, – пояснила Людмила. – Ребята спрашивают, надо ли ждать подкрепления? Там еще две бригады готовы подъехать, чтобы помочь задержать.

– Ни в коем случае, – забеспокоился Андрей, – пусть едут по своим делам и вида не показывают, что мы его искали.

– Хорошо, сейчас дам отбой.

Время было вечернее, дороги пустые, и Андрей рассчитывал добраться до второй больницы минут за десять. Оксана категорично заявила, что едет с ним. Времени на споры не было. Они быстро спустились, выбежали во двор. Папина «тройка» не подвела, завелась с пол-оборота, и Андрей рванул с места, выжимая из двигателя все обещанные заводом пятьдесят девять лошадей. Летом он взял несколько уроков у Вити Хлебова, водителя скорой и члена сборной области по авторалли. Сейчас эти уроки пригодились. Оксана тихонько повизгивала на особо крутых поворотах, но молчала. До психиатрической больницы они долетели за семь с половиной минут.

– Четыре плюс три, – сказала Оксана, когда машина остановилась.

– Что четыре и три? – переспросил Андрей.

– Четыре красных света и три знака «Уступи дорогу».

– Да ладно, зато успели. Надеюсь. Посиди пока.

Андрей заглушил мотор, выключил фары, вышел, аккуратно прикрыв дверь. Проходная больницы была ярко освещена, парковка скрыта в темноте, и это хорошо. Водитель уазика, выезжая, не увидит машину Сергеева. Он специально поставил жигуленок чуть в стороне, чтобы на него не упал свет фар.

Вахтер, суровый дядька в возрасте под шестьдесят, скорее всего, бывший милиционер, испытывал въевшееся за годы работы в органах уважение к служебным удостоверениям с красными корочками. На это, собственно, Андрей и рассчитывал. Пришедшая недавно на скорую новая начальница отдела кадров с большим партийным стажем поразила коллектив красными резиновыми сапогами, которые не снимала даже в абсолютно сухую погоду. Первым делом новая кадровичка украсила кабинет портретами вождя мирового пролетариата и его сподвижника, создателя Чрезвычайной комиссии. Вторым важнейшим делом, которому она отдалась с поистине революционным пылом, стало изготовление для сотрудников служебных удостоверений. Удостоверения получились на славу: с толстыми красными корочками, гербами, печатями и прочей казенной атрибутикой. Получая удостоверение, Андрей не представлял, зачем ему эта красота нужна. Но сегодня он мысленно поблагодарил кадровичку. Корочки произвели на вахтера благоприятное впечатление. Тот даже встал со своей табуретки, разве что честь не отдал.

– К главному врачу, – как можно более солидно произнес Андрей. – Срочный служебный вопрос.

– Уехали домой час назад, – бодро доложил вахтер. – И заместитель уехал. Только дежурный врач остался, но он сейчас на пищеблоке пробу снимает. Недавно пошел, минут сорок будет снимать.

«Пробу снимает, – усмехнулся Андрей. – Так бы и сказал, что ужинает». Вслух своей догадкой он делиться, конечно, не стал. Через внутреннее окно служебного помещения виден был приемный покой и стоявшая перед ним «буханка».

– А это чья машина? На нашу с восьмой подстанции похожа, бортовой номер 326. – Андрей назвал первый пришедший в голову номер.

Вахтер открыл толстый журнал, показал Андрею последнюю запись.