Стрэчен сидел на месте, которое раньше занимал Алекс Дили, и это несомненно свидетельствовало о том, что за время их отсутствия власть здесь, в убежище, переменилась. Сейчас ни у кого в руках не было пистолетов, но и без того было ясно, на чьей стороне сила.
— Мы его потеряли, — устало ответил Калвер.
Он был измучен до предела, глаза сами собой закрывались, а голова отказывалась что-либо воспринимать. Его мозг был перенасыщен информацией и безумными впечатлениями. Калвер хотел только покоя — отдохнуть, отключиться от всего, снять мокрую одежду и выспаться.
— Как это случилось? — бесстрастно и холодно спросил Стрэчен.
Это было похоже на допрос.
— В туннеле. Его смыло потоком воды. — Калвер отвечал односложно, у него не было ни сил, ни желания говорить. — Возможно, ему удалось за что-нибудь зацепиться. Тогда есть шанс, что он выжил и сможет добраться до убежища.
Он отпил еще кофе и снова задал свой вопрос:
— Может быть, все-таки кто-нибудь расскажет мне, что здесь произошло, пока нас не было?
— У нас теперь демократия, — сказал Стрэчен.
— Не демократия, а сумасбродство, — немедленно откликнулся сидевший у стены Дили.
Калвер почувствовал, что тот весь кипит от бешенства и вот-вот взорвется.
— Вы не совсем правы, Алекс. Может быть, в подобных обстоятельствах надо вести себя именно так, как они предлагают.
К удивлению Калвера, эти слова произнес Фарадей. Он тоже сидел у стены, прислонившись спиной к карте. Калвер посмотрел на него повнимательнее и понял, почему не сразу узнал Фарадея. Прежде всегда подтянутый, гладко выбритый, тщательно одетый, с туго повязанным галстуком — он отличался от других обитателей убежища своей подчеркнутой, даже, может быть, нарочитой аккуратностью, — теперь он был без пиджака, рукава рубашки закатаны до локтя, воротничок расстегнут, а небрежно сбитый набок галстук болтался.
— Все это ерунда, Фарадей. Чушь! — сказал Дили. — Всегда и во всем должен быть какой-то порядок. И какая-то власть...
— Какая-то власть? — перебил его Стрэчен, улыбнувшись неприятной, кривой улыбкой.
— Подождите, подождите, — прервал их перепалку Калвер. — Вы хотите сказать, Стрэчен, что взяли власть в свои руки?
— Ничего подобного. Просто любые решения теперь принимаются всем коллективом, большинством голосов. И никакого волевого давления. К чему нас привела твердая власть, мы все видим — к катастрофе. Даже если они сошли с ума, это не может служить им оправданием.
— Если я вас правильно понял, вы создали нечто подобное правительству согласия? — Дили говорил ледяным тоном, и по лицу его бродила странная улыбка, которая так же не понравилась Калверу, как и улыбка Стрэчена. — Но такой прецедент у нас уже был. И что из этого вышло — всем прекрасно известно.
Дили повернулся к Калверу:
— Прежде чем впустить вас в убежище, они тоже провели голосование. Боялись, что убежище затопит водой, если откроют дверь. Вашу судьбу решило только то, что им нужна информация, которую вы собрали.