Гарри Поттер и орден феникса

22
18
20
22
24
26
28
30

– Тесно там, наверно, было, – заметил Рон.

– Рюхль бы не прошмыгнул, – кивнул Огрид.

– И они на вас не бросились? – спросила Гермиона.

– Они бы и бросились, если б были в форме, – ответил Огрид, – а так у них и сил-то не осталось. Голгомат их забил до потери сознания. Они, как очнулись, заползли в первую пещеру, какая попалась. Там у них один слегка соображал по-английски и растолковал остальным, что мы сказали, и вроде они все неплохо восприняли. Ну, стали мы к ним ходить, навещать бедолаг… В какой-то момент вроде даже убедили шестерых-семерых…

– Шестерых-семерых? – в порыве чувств перебил Рон. – И очень даже неплохо! Они придут? Будут вместе с нами сражаться против Сам-Знаешь-Кого?

Но Гермиона спросила:

– Что значит «в какой-то момент», Огрид?

Огрид печально посмотрел на нее:

– Банда Голгомата устроила налет на пещеры. И уж те, кто выжил, видеть нас больше не хотели.

– То есть… гиганты не придут? – расстроился Рон.

– Нет, – Огрид глубоко вздохнул и опять перевернул стейк, – но, чего могли, мы все сделали. Передали послание Думбльдора, кое-кто его понял, а некоторые, глядишь, и запомнили. Вдруг кто из них не захочет с Голгоматом оставаться и решит уйти с гор… Тогда они вспомнят, что Думбльдор к ним добрый… вдруг придут.

Снег заваливал окошко хижины. Внезапно Гарри почувствовал, что у него совсем мокрая мантия: Клык, положив голову ему на колени, напускал слюней.

– Огрид? – спустя некоторое время тихо позвала Гермиона.

– Ммм?

– А ты там… видел… слышал что-нибудь о… о твоей… маме?

Открытый глаз Огрида остановился на Гермионе, и та как-то испугалась.

– Прости… я… забудь…

– Померла, – пророкотал Огрид. – Давно. Они там сказали.

– Ой… Я… Мне… очень жаль, – чуть слышно пролепетала Гермиона.

Огрид пожал мощными плечами.