Мужчины удивленно переглянулись. Но у Гарри не было времени на неловкость или смущение; колени болели все сильнее, и потом, с начала отвлекающего маневра прошло уже минут пять, а Джордж обещал только двадцать. Так что Гарри немедленно приступил к рассказу о том, что видел в дубльдуме.
Когда он закончил, Люпин и Сириус помолчали. Потом Люпин негромко проговорил:
– Мне бы не хотелось, чтобы ты судил об отце по этой истории. Ему было всего пятнадцать…
– Мне тоже пятнадцать! – выпалил Гарри.
– Видишь ли, Гарри, – примирительно сказал Сириус, – Джеймс и Злей ненавидели друг друга с первой секунды. Знаешь ведь, как это бывает, да? Джеймс обладал всем, чего не было у Злея: Джеймса любили, он хорошо играл в квидиш – ему вообще многое хорошо удавалось. А Злей был такой, знаешь, придурок, к тому же в черной магии по уши. У Джеймса, каким бы плохим он тебе ни показался, на этот счет была очень строгая позиция.
– Да, но он пристал к Злею без причины, – возразил Гарри, – просто потому, что тебе было скучно, – чуть извиняющимся тоном закончил он.
– Я этим не горжусь, – быстро ответил Сириус.
Люпин покосился на него и сказал:
– Гарри, пойми, твой отец и Сириус были лучшими решительно во всем, в школе на них едва ли не молились; если иной раз их и заносило…
– Ты хочешь сказать, если иной раз мы вели себя как последние сволочи, – перебил Сириус.
Люпин улыбнулся.
– Он все время ерошил волосы, – с болью в голосе пожаловался Гарри.
Сириус и Люпин рассмеялись.
– Я и забыл, – нежно пробормотал Сириус.
– А с Пронырой он играл? – с жадным интересом спросил Люпин.
– Да, – отозвался Гарри, в недоумении глядя на ностальгирующих взрослых. – Но… мне показалось… он был какой-то идиот.
– Он и был идиот! – утешил Сириус. – Мы все тогда были идиоты! Пожалуй, только Лунат… не до такой степени… – честно прибавил он и посмотрел на Люпина.
Но тот покачал головой.
– Я ни разу не вступился за Злея, – возразил он. – Осудить вас у меня кишка была тонка.
– Не важно, – сказал Сириус, – тебе все-таки удавалось нас пристыдить… а это уже кое-что…