Багряный лес

— Вот так, прямо сразу! — воскликнула Алевтина. — Трудно назвать вас нерешительным.

— Вас тоже…

— Вы о муже?..

— Извините, я, кажется, сказал лишнее…

— Нет, я прожила с ним два года… С таким сроком меня можно назвать разве, что терпеливой, но никак не решительной.

— Почему так долго? — изумился он.

— Все из-за мамы… Все она… Хотела, чтобы я не обижала ее друга. Он, в общем-то, человек неплохой, но, сами понимаете — нелюбимый. Мама очень болела: слабое сердце, и если бы я сказала, что ушла от него — она бы не выдержала этой новости.

— Что же случилось, что вы все-таки решились?

Девушка вздохнула и осторожно потерла пальчиками глаза.

— Мама месяц назад умерла. Только прошу, не надо сочувствовать. Мне не больно говорить об этом. Может быть я покажусь жестокой, но эти два человека крепко попортили мне жизнь, и теперь я хочу наконец пожить человеком свободным, который хочет узнать вкус этой самой свободы.

— Я вас понимаю. Я когда-то мечтал о том же самом.

Она с живостью в глазах посмотрела на него:

— Правда?

— Да.

— Тогда скажите мне, пожалуйста… Правда, что мечты сбываются?

Леонид передернул плечами:

— Трудно сказать. Иногда хочется чего-то особенного, того, за что не жалко жизнь отдать, но никогда его не имеешь. Хочешь другого тайно, неясно даже для самого себя, и почему-то получаешь. Я совсем недавно понял, что самые настоящие мечты это те, о которых мы даже сами не подозреваем.

— Почему?

— Интересный вопрос. Правда. Скорее всего, дело в том, что настоящая мечта вживается в нас, программирует наши поступки, становится нами, и из-за этого мы ее не можем почувствовать, определить в себе…

Они говорили о многом, но не о главном. Леонид знал, что утренний звонок Алевтины не был случайным, тем более, что с момента их знакомства прошел целый месяц. За этот срок он бы наверняка позвонил бы ей, знай номер ее телефона, но она ему его тогда не дала, а он оставил ей свою визитку. Он не выдержал этой недосказанности первый.