Ночную прохожую мало было назвать красивой, очаровательной, волшебной, изумительной… Не было точных определений! В ней их просто не существовало. Не могло быть. Нет, эта женщина не обладала той красотой, о которой, словно в горячечном бреду, пишут литераторы и поэты, изощряясь и козыряя друг перед другом умением сплетать слова и объемом словарного запаса. И Андрей Николаевич был далек от всего, что было связано с литературой и словом. Эта женщина даже не была той его ночной мечтой, которую он вынашивал одинокими, очень редкими, ночами. Но увидев ее, он понял, что правила игры поменялись: из охотника он превратился в "дичь". Такая роль несколько урезала его самолюбие избалованного скорыми победами мужчины, но в то же время влекла к себе тем, что можно было назвать любопытством.
Она была просто изысканна, как часто можно сказать о самых ядовитых и опасных тварях, которые свою далеко не прекрасную натуру еще предупредительно окрашивают. В целом они выглядят со своей угрозой и симпатичностью просто… божественно! Как знаменитая лягушка кураре, "голубая молния"[23], оса, шершень, морские змеи. Они чаруют и предупреждают, заставляют настораживаться и безрассудствовать, а в результате гибнуть. У женщин, как эта, ночная прохожая, это все называется — стервозностью.
Наверное, из-за того, что Москович долго не мог справиться с собственным дыханием, первой говорить начала женщина, и это лишний раз подтвердило положение Андрея Николаевича, как жертвы.
— Вы хотите со мной познакомиться?
Наконец он отдышался, но когда стал произносить первые слова, скривился от несимпатичности своего сипловатого голоса.
— Да. И для этого я купил вам цветы.
— Да? — слабо, как бы нехотя изумилась она, словно намеревалась показать, что это все ей смертельно наскучило.
Он неловко повертел в руках букет, но потом протянул его женщине.
— Пожалуй, надо поступить именно так, — неуверенно прокомментировал он свою неловкость.
— Да, — также бесцветно согласилась она и приняла подарок.
Она пошла дальше, а он остался стоять на месте в растерянности, но потом, словно опомнившись, развернулся и быстро нагнал женщину.
— Я не думаю, что кажусь навязчивым, — сказал Москович.
— Вы мне не мешаете, — подражая его утвердительному тону, произнесла она. — Меня зовут Еленой.
— Очень приятно. Меня зо…
— Вас зовут… — лениво перебила она его, и задумалась на секунду.
— Любопытно, — улыбнулся он. — Впервые в моей жизни пытаются угадать мое имя, когда раньше требовали этого от меня.
— Да? — Вновь это слабое удивление. — И, как часто вы угадывали правильно?
Андрей Николаевич задумался, но ему не дали на это время. В следующее мгновение он был сильно удивлен.
— Вас зовут Андреем Николаевичем, не так ли?
Она облила его своей улыбкой, которая выражала какую-то странную снисходительность, полное превосходство.
ebooksa