Кровь

— Нет. А почему ты считаешь, что именно тебя?

— А ты послушай.

Мы помолчали.

Я отчетливо слышал:

— Ле-е-еша! Ле-е-еша!

И самое интересное было то, что мне показалось, будто голос двоится. Я подошел к окну.

— Я ничего не слышу, — удивила меня Василиса, заглядывая через мое плечо на улицу.

Но то, что я увидел, удивило меня еще сильней. Поголовье детей в самом деле увеличилось. Сейчас, так же глядя мне в глаза и монотонно подвывая, рядом с девочкой сидел мальчик.

Я, наконец, как следует, рассмотрел их одежду. На них были подпоясанные тонким ремешком длинные хлопчатобумажные рубахи, а на ногах что-то вроде босоножек. Рубахи были украшены индейскими узорами.

— Леш, ты чего? — раздался голос Василисы. А дети тем временем, увидев меня, замолчали, как и в первый раз.

— Странные дети, — сказал я, — жутковатые.

— Ты о чем? — удивилась она и снова посмотрела на улицу. По ее взгляду я понял, что она ничего не видит.

— Ты действительно не видишь мальчика и девочку в песочнице?

— Н-нет. Песочница пустая. — Она посмотрела на меня, оценивая, все ли в порядке у меня с головой.

— Что ж? Запишем это на счет аномальных явлений, проистекающих со мной в последнее время, — сказал я и, пристально глянув деткам в глаза, отошел от окна.

— Ты в самом деле кого-то видишь или разыгрываешь меня?

— Конечно, разыгрываю, — улыбнулся я и сел за стол. Не буду же я ей объяснять: кто, где и в чем, потому что главного я все равно не знал зачем?

Я укусил огурец и замер вместе с ним во рту, глядя, как на кухню входят двое тех самых, что орали на меня из песочницы.

— Как здесь тесно, — сказала девочка, капризно хмыкнув.

— Да уж, с новыми домами не сравнить, — по-деловому ответил ее спутник, оглядевшись. У меня было ощущение, что нас с Василисой они явно не замечают, впрочем, Василиса их тоже не видела.