Кровь

— Рассказывай!

— Это секретарша Евдокимова, — произнес Кольский, ожидая маленького взрыва, который и воспоследовал.

— Что ты говоришь? Не понял! — Встрепенулся Игорь Юрьевич.

— Как, — разыграл удивление Евгений Дмитриевич, подкладывая маленькую мину спецслужбам, — вам еще не доложили?

— А что случилось-то?

— Евдокимов мертв, Игорь Юрьевич!

— Хо-хо! — удивленно произнес Вице-премьер и надолго замолчал, перетирая мысли своими полными губами.

Минуты через четыре он сделал в сторону Кольского жест и милостиво разрешил:

— Да ты кури, Женя, кури, — что означало серьезность полученной информации.

Кольский порой задумывался над тем, а не захватить ли с собой на аудиенцию кирпич, чтобы в те моменты, когда его шеф брал паузы, можно было, отсчитав минуту — больше по мнению Евгения Дмитриевича думать было просто неприлично! — бить того по голове, и так каждый раз.

Но закурил он с удовольствием. Была смутная надежда, что хоть это обстоятельство повлияет на скорость мышления Лаврентьева. Не повлияло.

Через три минуты Игорь Юрьевич сподобился на очевидный вопрос:

— Кто убийца известно?

— Кудрин.

— Хм, Кудрин? Так, может, его посадить, и дело с концом?

— Ничего не докажем, Игорь Юрьевич.

— Почему?

— Нет ни мотива, ни орудия убийства. Сложно будет. Проще убрать, как и решили раньше.

В течение пяти минут Кольский пытался понять, о чем может думать человек, получивший такую информацию, какую он сейчас дал Вице-премьеру. В голову ничего не шло, то есть ни о чем тот не думал, если, конечно, не советовался с Небесами. Но с Небесами он не советовался, это Кольский знал наверняка, не верил Игорь Юрьевич Лаврентьев ни в какие Небеса. Оставалась…

— Как же умер Евдокимов?