— Ник, погоди! — Брайан бросается за Ником сквозь кусты ежевики, когда вдруг видит ужасающую картину, обретающую очертания среди теней. Словно партия на сюрреалистической шахматной доске, разыгрываемая в замедленном движении.
Ник выходит на открытое пространство со своим ружьем, наставленным на Филипа. Филип, пораженный внезапным предупреждающим криком Брайана, вскакивает на ноги. Безоружный, нервно переводящий взгляд от извивающейся женщины на сумку, лежащую в траве рядом с ней, Филип поднимает руки.
— Опусти эту хреновину, Ники.
Ник поднимает дуло до тех пор, пока точно не нацеливается на Филипа.
— Дьявол запустил в тебя свой крюк, Филип. Ты согрешил против Бога… осквернил Его имя. Теперь всё в Его руках.
Брайан, ошеломленный нахлынувшим на него просветлением, с участившимся от адреналина дыханием, нащупывает свой 38-калиберный.
— Ник, не делай этого! НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! — Мысли Брайана мечутся, когда он оказывается в десяти футах позади Ника.
В этот момент, девушке на земле удается перевернуться. Она все ещё связана и с кляпом во рту. Она кричит в сырую землю, словно хочет, чтобы та разверзлась и впустила бы её, позволила умереть. Между тем, Ник и Филип стоят в шести футах друг от друга, со скрещенными взглядами.
— Ты теперь ангел-мститель? — спрашивает Филип своего давнего друга.
— Возможно.
— Это не касается тебя, Ники.
Ник дрожит от переполняющих его эмоций, глаза блестят от сдерживаемых слез.
— Есть лучшее место для тебя и твоей дочки, Филли.
Филип стоит неподвижно, как каменный монумент, его узкое, обветренное лицо выглядит гротескно в мрачном свете.
— И я полагаю, ты тот, кто собирается отправить меня и Пенни к Божьей Благодати?
— Кто-то должен остановить всё это, Филли. Почему бы не я.
Ник подносит прицел к глазу и бормочет:
— Господь, прошу прости…
— Ник, подожди! Ну пожалуйста!
Ника трясёт. Он продолжает целиться. Пот льётся с его лба.