Ходячие Мертвецы: Восхождение Губернатора,

22
18
20
22
24
26
28
30

— Что ты имеешь в виду?

— Нам надо убираться отсюда.

— Но я думал…

— Взгляни только. — Филип указал на растущее число теней за Грин Брайар Лэйн. — Мы притягиваем их, как дерьмо — мух.

— Но ограждение достаточно прочное…

— Чем дольше мы остаёмся здесь, Брайан, тем больше дом будет походить на тюрьму. — Филип выглянул в окно. — Мы должны продолжать двигаться дальше.

— И когда?

— Скоро.

— Например, завтра?

— Мы начнем паковаться утром и возьмём столько припасов, сколько войдёт в Сабурбан.

Молчание.

Брайан глядит на брата.

— Ты в порядке?

— Да. — Филип продолжает смотреть в окно. — Иди спать.

* * *

За завтраком Филип решил сказать дочери, что Бобби пришлось вернуться домой, "позаботиться о своих». Это объяснение вроде бы удовлетворило маленькую девочку.

Позже утром, Ник и Филип вырыли могилу на заднем дворе, выбрав мягкую почву в конце сада, в то время как Брайан развлекал Пенни в доме. По мнению Брайана, стоило рассказать Пенни некоторую версию того, что произошло, но Филип приказал Брайану заткнуться и держать рот на замке.

Перед решёткой, увитой садовыми розами на заднем дворе, Филип и Ник подняли массивное, завернутое в брезент тело и опустили его в яму в земле.

Им потребовалось довольно много времени, чтобы заполнить отверстие обратно землёй. Каждый бросал лопату за лопатой, пока плодородная чёрная почва Джорджии не накрыла их друга. Пока они работали, атональные стоны мертвецов разносились по ветру.

Был ещё один ветреный, пасмурный день, и звуки полчищ зомби тянулись по небу и по вершинам домов. Это сводило Филипа с ума, пока он потел в своей джинсе, засыпая грязью могилу. Жирная, чёрная вонь гнилого мяса сильна, как никогда. Это заставляет желудок Филипа сжиматься, пока он бросает последние несколько лопат земли на могилу.

Филип и Ник остановились на противоположных сторонах огромной насыпи, опершись на лопаты, ощущая холодок от пота шеях. Ни проронив ни слова в течение длительного времени, мужчины путешествовали каждый в своих мыслях. Наконец, Ник поднимает глаза, и очень мягко, очень устало, и с большим почтением, произносит: